Кот, который читал справа налево
Шрифт:
– Я всего лишь подожду, пока она упадет на меня, – повторил Франц Бахвайтер.
По мере того как прибывали новые посетители, толпа расступалась, давая им место. Одни были неестественно серьезными, другие развлекались, третьи маскировали свой дискомфорт бравадой.
– Вам нравится все это? – спросил Квиллер Бахвайтеров, пока они вместе бесцельно бродили по лабиринту.
– Мы находим это интересной демонстрацией созидания и развития одной темы, – сказала миссис Бахвайтер. – Событие должно иметь форму, динамику, доминирующую
– Доставляет удовольствие, – согласно кивнул Франц.
– Помощники поднимают подмостки, – сказала его жена, – так что события сейчас ускорятся.
Во вспышках света, который исходил от пляшущих на стенах огней, Квиллер увидел, что по лестнице карабкаются трое: в авангарде большая фигура Батчи Болтон в комбинезоне, за ней Том Стэнли, а замыкал процессию Нино, такой же неряшливый, как и раньше.
– Этот молодой человек с бородой, – сказала миссис Бахвайтер, – оправдавший надежды выпускник школы, а второй – студент. Мисс Болтон вы, наверное, знаете. Она преподает здесь. Этот пучеглазый Предмет – ее идея. Откровенно говоря, мы удивлены, зная, как она относится к скульптуре из старого железа. Возможно, она поступает так в угоду публике, люди сейчас поклоняются хламу.
Квиллер повернулся к Францу:
– Вы преподаете здесь, в Пеннимане, не так ли?
– Да, – ответила миссис Бахвайтер, – он преподает акварель.
– Я знаю, вы выставляете свои картины в Вестсайдской галерее, мистер Бахвайтер. Как успехи?
– Он продал почти все, – ответила за художника его жена, – несмотря на «замечательный» отзыв мистера Джорджа Бонефилда Маунтклеменса. Этот ваш критик оказался не в состоянии понять символизм Франца. Когда мой муж рисует парусную шлюпку, он выражает стремление души улететь на белых парусах в голубые дали завтрашнего дня. Маунтклеменс использовал хитроумный способ, чтобы скрыть недостаток воображения. Мы нашли это очень забавным.
– Очень забавным, – согласился художник.
– Вас не обидел его отзыв?
– Нисколько. У этого человека тоже есть проблемы, как и у каждого из нас. И мы его прекрасно понимаем, даже сочувствуем ему, – сказала миссис Бахвайтер.
– Что вы имеете в виду?
– Ему пришлось отказаться от карьеры художника. Вы, конечно, знаете, что у него вместо руки протез, удивительно похожий на руку, сделанный скульптором из Мичигана. Протез удовлетворяет его тщеславие, но писать картины Маунтклеменс больше не может.
– Я не знал, что он был художником, – признался Квиллер. – Как он потерял свою руку?
– Этого, наверное, никто не знает. Это случилось до того, как он приехал сюда. Очевидно, потеря руки изуродовала его как личность. Но мы должны смириться с его эксцентричностью. Маунтклеменс собирается здесь остаться, и мы понимаем, что ничто не сможет вырвать его из его викторианского дома.
Хор пронзительных криков внезапно
Квиллер сказал:
– Убийство Ламбрета повергло всех в шок. У вас есть мнение на этот счет?
– Мы не позволяем себе задумываться над такими вещами, – ответила миссис Бахвайтер.
– Мы не позволяем, – повторил ее муж.
Смех заполнил мастерскую, когда помощники развязали тюк с куриными перьями и электрический вентилятор развеял их подобно снегу.
– Это кажется хорошей, доброй шуткой, – прокомментировал Квиллер. Он изменил свое мнение, когда помощники выпустили ядовитые волны какого-то газа.
– Это все очень символично, – сказала миссис Бахвайтер. – Вас никто не заставляет соглашаться с этими фаталистическими посылами, но вы должны признать право каждого на самовыражение.
Прозвучали выстрелы. Потом раздались крики, после чего среди зрителей началась суматоха. Помощники на подмостках протыкали зеленые воздушные шары и осыпали сувенирами толпу внизу.
– Я надеюсь, они не собираются сбросить вниз этот дамоклов меч? – поинтересовался Квиллер.
– Ничего по-настоящему опасного на вернисажах не случается, – успокоила его миссис Бахвайтер.
– Нет, ничего опасного, – эхом откликнулся мистер Бахвайтер.
Толпа закружилась, и башни из картона начали угрожающе нависать над головами людей. Откуда-то сверху падал ливень из конфетти. Из желтой опрокинутой корзины посыпался град резиновых мячей. Потом…
– Кровь! – пронзительно закричала женщина.
Квиллер опять узнал этот голос и начал пробиваться сквозь толпу. Лицо Сэнди Галопей было залито чем-то красным. Ее руки также были красными. Она беспомощно стояла, в то время как Джон Смит нежно прикладывал свой носовой платок к ее лицу. Она смеялась: это был кетчуп.
Квиллер вернулся к Бахвайтерам.
– Ну и бедлам, – сказал он.
Толпа принялась бросать резиновые мячи в помощников на подмостках. Шары летели по воздуху, ударялись о подмостки, падали вниз, рикошетили на невиновные головы и вновь взлетали вверх из рук веселящихся зрителей. Музыка оглушала. Веселые огоньки стремительно неслись вниз головокружительной дугой.
– Давайте примемся за монстра, – раздался пронзительный крик, и град мячей обрушился на Предмет с вращающимися глазами.
– Нет! – закричал Нино. – Остановитесь!
Отчетливо видимый во вспышках света, Предмет закачался.
– Остановитесь!
Помощники ринулись на помощь. Настил подмостков затрещал.
– Осторожно! – закричала девушка, висевшая на веревочном канате.
Толпа разбежалась. Предмет с треском упал и припечатал к бетонному полу чье-то тело.
Двенадцать
Две темы занимали центральные полосы утреннего выпуска «Дневного прибоя» во вторник.