Кот, который гулял под землей
Шрифт:
Квиллер с Райкером, прихватив с собой бокалы, вышли на крыльцо, с которого открывался прекрасный вид на озеро. На крыльце стояло два деревянных кресла, которые были сколочены давным-давно каким-то неизвестным плотником.
– Садись, Арчи. Это хорошие кресла, хотя на первый взгляд они кажутся неудобными.
Райкер сначала присел с опаской, а потом уютно устроился в кресле и удовлетворенно вздохнул.
– Великолепный вид! Держу пари, отсюда хорошо наблюдать закаты. Здесь много щеглов.
– Ты разбираешься в птицах, Арчи?
– Когда воспитываешь детей, то поневоле
– Мой водопроводчик сказал, что это дикие канарейки.
– У твоего водопроводчика нет троих детей, которые имеют значки юных орнитологов. Кстати, есть какие-нибудь новости от Полли, Квилл? Нравится ей в Англии?
– Я получил две или три открытки. Её попросили поработать экскурсоводом.
– Думаю, ты часто будешь видеться с Милдред, пока Полли в отъезде.
Квиллер ощетинил усы:
– Если ты имеешь в виду что-нибудь такое, то нет! Милдред живёт в полумиле отсюда, мы вместе работаем в газете, её зять – один из моих лучших друзей, она хорошо готовит. Я не хочу подвергать опасности свои отношения с Полли. И к тому же у Милдред есть муж.
– Хорошо, хорошо! – замахал руками Райкер. Они с Квиллером вместе росли в Чикаго, в младших классах школы дрались, в старших – спорили, в колледже – соревновались друг с другом, и позднее у них тоже случались перебранки.
– Теперь, когда ты порвал с Амандой, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы сегодня ты пригласил Милдред поужинать, Арчи, – в свою очередь съязвил Квиллер. – Если оценивать по десятибалльной шкале, то я дам твоей бывшей невесте два балла, а Милдред – девять.
– Неплохо!
– А тебя я оцениваю в шесть с половиной.
Райкер погрозил Квиллеру пальцем:
– Не забывай, что я твой босс.
– А ты не забывай, что я оказываю тебе финансовую поддержку. – Газета «Всякая всячина» была обязана своим существованием денежной ссуде от Фонда Клингеншоенов. – И если вы будете продолжать печатать моё имя с ошибками, я потеряю всякий интерес к вашей газете.
– Прими мои извинения. Мы уволим наборщика. – Райкер оглянулся кругом. – А где же этот супер-кот? Чьи мысли он ещё разгадал? Какие преступления предсказал? Сколько мертвецов унюхал?
– В сущности, он обычный кот: пытается поймать свой хвост, дразнит белок, ест пауков и всё прочее в том же духе. Но вчера этот плут разорвал на куски первую страницу твоей газеты. Арчи. Он был чем-то недоволен. Возможно, протестовал против слишком большого количества опечаток.
Коко был живой легендой для журналистов из Центра – единственным котом, который являлся почётным членом пресс-клуба. Коко обладал присущим сиамским котам умом, любопытством и интуицией, которая могла вывести его на след преступления. Стоило ему просто принюхаться, поскрести когтями, и он узнавал нечто такое, от чего человеческие существа приходили в изумление.
– Коко мог бы стать хорошим криминальным репортером, если бы был человеком, – сказал Райкер. – У нас дома всегда жили коты, но они не идут ни в какое сравнение с Коко. Я думаю, всё дело в его усах. У него какие-то волшебные усы.
– Да, – спокойно согласился Квиллер, приглаживая свои усы.
Райкер
– Да у тебя тут водятся древесные муравьи!
– Древесные кто?
– Муравьи. Они прогрызают дырки в старых бревнах. Тебе надо как-то вывести их.
Квиллер тяжело вздохнул. Он представил себе ещё один звонок к Глинко.
Райкер неправильно его понял:
– Ты же не хочешь, чтобы этот навес свалился тебе на голову. Найми плотника, чтобы он осмотрел брёвна.
Квиллер вздохнул ещё раз:
– Я поведаю тебе о радостях жизни в этом семидесятипятилетнем бревенчатом доме, в этом идеальном месте для летнего отдыха, как ты выразился.
Квиллер объяснил, как работает система Глинко, описал супружескую парочку, которая руководила этим предприятием, и сосчитал количество визитов Джоанны Трапп.
– Как видишь, за четыре дня водопроводчик посетил меня три раза!
– Мне кажется, ей понравились твои усы, – игриво сказал Райкер. – Тебе ведь известно, как на них реагируют женщины! Ты не собираешься пригласить её на ланч?
Квиллер не обратил внимания на это ехидное замечание:
– По-моему, система Глинко – это сплошное вымогательство. К концу лета я все разузнаю. Если мои подозрения окажутся небеспочвенны, во «Всякой всячине» будет напечатано публичное разоблачение!
– Пусти по следу Коко, – улыбаясь, произнёс редактор.
– Я серьёзно, Арчи! Здесь что-то нечисто!
– Брось, Квилл! Ты делаешь из мухи слона. Дай тебе волю, ты и собственную бабушку стал бы подозревать.
Квиллер заёрзал в кресле.
– В чём дело? Ты сегодня всё время ёрзаешь. Наверное, муравьи здесь водятся не только в брёвнах.
– Да нет, просто укусы чешутся как чёрт знает что, – раздраженно сказал Квиллер. – В одном месте укусов десять, и они никак не проходят.
Райкер понимающе кивнул:
– Это укусы пауков. В летнем лагере моих детей часто кусали пауки. Эти укусы проходят где-то через неделю.
В это мгновение, гордо выступая, на крыльцо вышел Коко и уставился на Квиллера.
– Извини, я покормлю котов, – сказал Квиллер. – Сделай себе ещё коктейль, Арчи, а потом мы поедем в город и поужинаем.
Курортный городок Мусвилл располагался вдоль побережья у песчаных откосов. В городе была одна главная улица длиной в две мили.
– Однажды, – предсказал Райкер, – по этим песчаным вершинам пронесётся какой-нибудь влюбленный олень, преследуя олениху, и весь этот песок обрушится. Здесь будут вторые Помпеи. Надеюсь только, что это произойдет тогда, когда наша газета уже разорится. Постепенно шоссе перешло в Мейн-стрит. Они миновали пристани, корабли, катера и лодчонки и наконец увидели отель «Северные огни». Напротив отеля расположились разные учреждения, офисы фирм, построенные из бревен или окрашенные под бревна. Почта, мэрия, банк и магазины походили друг на друга, отличалась только таверна «Кораблекрушение». Этот самый шумный и самый популярный в городе бар размешался, как выяснилось, в пробитом корпусе корабля, который когда-то сел на мель.