Кот, который ходил сквозь стены
Шрифт:
– Доктор, «Золотое правило» – коммерческое предприятие, целью которого является получение прибыли. Ради прибыли я руковожу им от имени своих партнеров. Никто не обязан ни жить здесь, ни заниматься бизнесом. Я устанавливаю плату с тем расчетом, чтобы Компания получила максимальную прибыль, согласно своим представлениям. Если вам не нравится, можете вести свой бизнес в другом месте.
Я собрался сменить тему дискуссии, понимая, что его доводы сильнее моих, но тут неожиданно заговорила Гвен:
– Мистер Сетос!
– Гм? Да, госпожа Новак… миссис Эймс?
– Когда вы начали заниматься сводничеством, продавая своих сестер?
Лицо
– Миссис Эймс, вы намеренно пытаетесь меня оскорбить?
– Разве это не очевидно? Не знаю, есть ли у вас сестры, но мне кажется, это занятие очень вам подходит. В любом случае вы обидели нас без всяких причин. Мы пришли к вам с просьбой удовлетворить нашу жалобу. Вы стали выкручиваться, лгать, уходить от ответа, а потом еще и занялись вымогательством, неуклюже оправдывая его свободой предпринимательства. Сколько вы обычно брали за своих сестер? Сколько оставляли себе в качестве комиссии? Половину? Или больше?
– Мадам, вынужден попросить вас покинуть мой кабинет… и эту станцию. Вы не из тех, кого мы хотим здесь видеть.
– С удовольствием, – невозмутимо ответила Гвен. – Как только вы рассчитаетесь со мной. И с моим мужем.
– УБИРАЙТЕСЬ!
Гвен протянула ему руку, ладонью вверх:
– Сперва деньги, наглый мошенник. Остаток на наших счетах плюс депозиты за обратный билет, которые мы оба оставили по прибытии сюда. Если мы покинем этот кабинет без денег, вы вряд ли вернете то, что нам должны. Верни наши деньги, и мы уйдем. Улетим на Луну с первым же челноком – но верни их прямо сейчас! Иначе тебе придется вышвырнуть меня в космос, чтобы я заткнулась. Если позовешь своих головорезов, лживая морда, я закричу, и очень громко. Показать, как?
Гвен закинула назад голову и издала вопль, от которого у меня заболели зубы. У Сетоса, видимо, тоже – я заметил, как он вздрогнул. Он долго смотрел на нее, затем нажал кнопку на столе.
– Игнациус, закрой счета доктора Ричарда Эймса и госпожи Гвендолин Новак… э-э-э… – лишь мгновение поколебавшись, он правильно назвал номера наших модулей, – и немедленно неси их в мой кабинет вместе с наличными для выплаты и квитанциями. Никаких чеков. Что? Слушай меня. Если провозишься больше десяти минут, мы устроим всестороннюю проверку твоего отдела… и посмотрим, кого надо уволить, а кого просто понизить.
Он отключился, не глядя на нас.
Гвен достала свою игровую консоль и запустила крестики-нолики, что вполне меня устраивало – ни на что другое мой интеллект сейчас не годился. Она выиграла четыре раза, хотя дважды первый ход был за мной. Правда, голова у меня все еще побаливала от ее сверхзвукового вопля.
За временем я не следил, но, вероятно, счета принесли минут через десять. Взглянув на бумаги, Сетос передал их нам. Мой, похоже, был в полном порядке, и я уже собирался поставить свою подпись, когда Гвен вдруг спросила:
– Как насчет процентов на мой депозит?
– Что? О чем вы?
– Об оплате обратного билета на шарик. Мне пришлось внести всю сумму на депозит наличными, без всяких долговых расписок. Ваш банк выдает кредиты частным лицам под девять процентов, поэтому он должен начислять на замороженные деньги сумму, как минимум равную проценту по сберегательному счету. Но еще правильнее начислять тот же процент, что и для срочных вкладов. Я пробыла здесь
– Мы платим кронами, а не швейцарскими деньгами.
– Ладно, пускай кронами.
– И мы не платим проценты на деньги за обратный билет – они просто хранятся на условном депозите.
Внезапно я насторожился:
– Не платите? Дорогая, не дашь свою машинку? Так, посмотрим… сто восемьдесят тысяч человек… а билет эконом-класса в один конец до Мауи, если лететь «Пан-Амом» или «Кантасом», стоит…
– Семь тысяч двести, – подсказала Гвен. – Кроме выходных и праздников.
– Так… – Я ввел все необходимые данные. – Гм… миллиард крон с лишним! Тысяча двести девяносто шесть и еще шесть нулей. До чего интересно и познавательно! Сетос, старина, да ты можешь получать по сотне миллионов в год, не платя налогов – просто вложив все средства, которые берешь у лохов вроде нас, в ценные бумаги Луна-Сити. Но ты, наверное, не поступаешь так – по крайней мере, не со всеми деньгами. Отчего-то мне кажется, что ты содержишь свою лавочку на чужие деньги… без ведома и согласия их владельцев. Я прав?
Лакей (Игнациус?) с нескрываемым интересом слушал нас.
– Подписывайте квитанции и проваливайте! – рявкнул Сетос.
– С удовольствием!
– Только выплати наши проценты, – добавила Гвен.
– Нет, Гвен… – Я покачал головой. – В любом другом месте мы могли бы подать на него в суд. Но здесь он и закон, и судья в одном лице. Впрочем, я не в обиде, господин Управляющий: вы подсказали мне превосходную и вполне продаваемую идею для статьи в «Ридерс дайджест» или «Форчун». Гм… я назову ее «Журавль в небе, или Как разбогатеть на чужих деньгах. Экономика частных орбитальных станций». Одна лишь станция «Золотое правило» обкрадывает общество на сто миллионов в год или что-то в этом роде.
– Только попробуйте опубликовать, и я вас засужу. Останетесь без штанов!
– Правда? Ладно, увидимся в суде, старина. Хотя сомневаюсь, что тебе захочется полоскать свое грязное белье в любом суде, где дело рассматриваешь не ты. Кстати, у меня возникла интересная мысль. Ты заканчиваешь постройку очень дорогого сегмента, и насколько я помню, в «Уолл-стрит джорнал» писали, что ты обошелся без продажи облигаций. Сколько из так называемых условно-депозитных денег крутится в виде колец, от сто тридцатого до сто сорокового? И сколько человек должны улететь в течение одной недели, чтобы разорить твой банк? Ты можешь выплатить деньги по первому требованию, Сетос? Или эти депозиты мошеннические, как и все твои махинации?
– Скажете это на публику, и я засужу вас во всех судах системы! Подписывайте квитанцию и уходите.
Гвен потребовала, чтобы деньги пересчитали в нашем присутствии, после чего поставила свою подпись. То же самое сделал и я.
Пока мы получали деньги, ожил терминал на столе у Сетоса. Экран был виден только ему, но я сразу же узнал голос главного проктора Франко.
– Мистер Сетос!
– Я занят.
– Это срочно! В Рона Толливера стреляли. Я…
– Что?!
– Только что! Я в его кабинете. Он тяжело ранен. Скорее всего, не выживет. Но у меня есть свидетели. Это дело рук того мнимого доктора, Ричарда Эймса…