Кот, который улыбался
Шрифт:
Первой из-за гребня горы медленно выплыла машина шерифа и стала плавно спускаться по склону в сопровождении сотни одетых в шлемы велосипедистов. Квиллер надеялся, что среди спортсменов он не увидит зелёной футболки Ленни с номером девятнадцать на спине. Его надежды оправдались. Золотого и бронзового медалиста зрители встретили бурными аплодисментами, но вот получившего серебро среди велосипедистов не было. Значит, полицейские Пикакса отстранили его от соревнований, и бедняга уже, вероятно, находится на пути в Дулут.
Собравшиеся пребывали в радостном расположении духа, но внезапно прогремел ружейный выстрел.
– Просто кто-то охотится на кроликов! – раздался выкрик среди зрителей. Но все же полицейские из эскорта принялись переговариваться по сотовым, а машина шерифа дала задний ход.
«Нервы у всех на пределе, – подумал Квиллер. – К охотничьим выстрелам местные жители привыкли с детства. Однако стоило случиться преступлению, как всё изменилось!»
Перед тем как открыть чёрный ход амбара, журналист мельком заглянул в старый морской рундук. К своему удивлению, он обнаружил в нём картонную коробку с этикеткой:»Производство фермы "Замороженная индейка". Вес 12 фунтов . Хранить в морозильной камере, перед приготовлением размораживать в холодильнике».
«Взятка», – подумал Квиллер, но затем вспомнил что взяточничество – это, скорее, порок больших городов. В глуши, расположенной в четырёхстах милях севернее откуда бы то ни было, соседи с готовностью помогали друг другу и всякую поддержку принимали с благодарностью. Встает вопрос: что делать с птицей? Вспомнив урок Милдред, Квиллер решил, что вполне может справиться с приготовлением индейки, тем более что главную работу за него проделает духовка. Если последовательно выполнять все инструкции, то это занятие окажется менее трудоёмким, чем смена покрышки. Только вот понадобится большой противень с подставкой. В амбаре имелись две индюшачьи жаровни, но до сих пор их использовали по иному назначению. Тем временем сиамцы голосили в диапазоне пяти октав, и он запер их в кладовку, чтобы без музыкального сопровождения открыть презент и положить обернутую полиэтиленом птицу в холодильник.
В положенное время он включил радио, надеясь услышать сообщение о веломарафоне. Было интересно узнать, сколько велосипедистов стартовало, сколько сошло с дистанции и где сейчас находятся остальные участники велопробега. Вместо этого он услышал экстренную сводку. «Сегодня утром был обнаружен мёртвый рыбак, смерть которого наступила в результате многочисленных укусов пчёл. По словам медицинского эксперта, насекомые в огромном количестве напали на пострадавшего, так что тот погиб от удушья из-за аллергического отека гортани. Тело жертвы обнаружили в сдаваемом напрокат домике, принадлежавшем "Рыбоводству Скоттенов", расположенном на берегу ручья Блэк-Крик. На этот час мы не располагаем более подробными сведениями о трагедии, но в полиции сказали… что пострадавший не был… жителем Мускаунти».
Последняя фраза, произнесённая с особым значением, была типичной уловкой пикакского радио. Её следовало понимать так: расслабьтесь, он не из наших.
Квиллер почувствовал внезапную потребность навестить Обри Скоттена. Когда вокруг происходило нечто из ряда вон выходящее, он предпочитал держать руку на пульсе и потому по пути решил заглянуть в бар «Грозный пёс». В воскресное утро на изрытой колеями стоянке не было ни одного пикапа и вокруг большого круглого стола не раздавался
– Я бы выпил чашечку вашего фирменного горького кофе и съел знаменитый пончик трехдневной сухости, – обратился Квиллер к полусонному бармену.
Бармен поплёлся выполнять заказ. Неподалеку трещал дешёвый радиоприемник.
– Где вы приобрели эту махину? – спросил Квиллер. – У неё потрясающий звук.
– Нашёл, – ответил бармен.
– Вы слышали о парне, которого насмерть зашалили пчелы?
– Ага.
– А кто он такой, знаете?
– Рыбак.
– На вашей памяти такое уже случалось?
– Не-а.
– Вероятно, у него была аллергия на пчелиный яд…
– Наверное.
Как-нибудь Квиллер обязательно напишет статью о лаконичной субкультуре этого северного края. Вовлечение местных жителей в разговор было его хобби
– Такого потрясающего кофе я ещё не пил! Восхитительный вкус! – провозгласил Квиллер. – Как вас зовут?
– Эл.
– Спасибо, Эл. Желаю хорошо провести этот день.
А день и вправду был хорош – типичный для Мускаунти: солнце сияет, но при этом лучше иметь при себе свитер. В такой денёк красный кирпичный особняк Густава Лимбургера возвышался над окружающим ландшафтом, с достоинством снося печальное одиночество. Квиллер въехал в задний дворик и посигналил. Дверь в медовый сарайчик была приоткрыта, и после второго гудка на пороге появилась унылая фигура пчеловода. Перед Квиллером оказался вовсе не тот детина, который совсем недавно с воодушевлением болтал о пчёлах, блинчиках Луизы и старинной немецкой Библии. Великан поник и осунулся.
Квиллер выскочил из машины и направился к пчеловоду.
– Вы помните меня? – спросил он. – Я – Джим Квиллер. Вот приехал купить пару баночек мёда.
Не проронив ни слова, Обри исчез в темноте сарая и вернулся с двумя плоскими банками. Оплата производилась в полном молчании.
– Чудесный денек, не правда ли? – попытался завязать разговор Квиллер.
Обри осмотрелся, чтобы понять, какой сегодня денек, и отрешенно кивнул головой.
– Как дела у мистера Лимбургера? – не унимался Квиллер.
– Думаю, что по-прежнему, – пробурчал Обри.
– Вы слышали, что Луиза закрыла свою закусочную?
Пчеловод рассеянно кивнул.
– Как вам работается на индюшачьей ферме?
Обри пожал плечами и обронил:
– Нормально.
– Послушайте, Обри! У вас всё в порядке? Вас ничего не беспокоит?
В голосе Квиллера не слышалось любопытства и обеспокоенности.
Две слезинки пробежали по мягкому лицу пчеловода и были утерты рукавом.
Квиллер перевоплотился в старшего брата:
– Ну же, Верзила, давай присядем и поговорим. Я постараюсь помочь тебе.
Он взял Обри за локоть и повел в сторону обшарпанной скамейки, стоящей неподалеку от сарая. Какое-то время они сидели в глубоком молчании.
– Я очень расстроился, когда услышал о несчастном случае в твоём домике. Ты знал этого человека?
Обри несколько раз тяжело вздохнул:
– Он был моим другом.
– Правда? И вы давно дружите?
– Давно.
– Он бывал здесь раньше?
Обри отрешённо кивнул головой.