Кот, который жил роскошно

Браун Лилиан Джексон

– Как вы собрали такую коллекцию, Рэнди?

– Мне повезло. У меня был дядюшка – ударник джазового бибоп-квартета. Он не пробился в звезды, но заинтересовал меня джазом, а когда умер, после него остались все эти пластинки. Пожелания будут?

– Я говорил, что люблю саксофон – Сидни Беше, Джимми Дорси. Стен Гец, Чарли Паркер, Колтрейн. Если бы я на чем-нибудь играл, то, конечно же, на саксофоне. Он похож на человеческий голос.

– Хорошо, начнём с Чарли… А что это за буханье?

– Это у нас Киистра Хедрог и её «кишкотанцоры». Каждый понедельник у них

в 14-В репетиции. Я закрою дверь, и они нам не помешают.

Коко, стоя на пороге – половина тела в гостиной, половина в коридоре, – даже не пошевелился, когда Квиллер подошёл к нему и спросил:

– Ты заходишь или нет?

Коко размышлял, не зная, как ему поступить, и тут легкий пинок ботинка сорок третьего размера запулил его в галерею, прямо в «бассейн», из которого кот выскочил на поребрик и забегал по нему как заводной, набирая скорость, а под конец кот пронёсся по коктейльному столу, расшвыряв в разные стороны кассеты и пластинки.

– Ничего себе! Как торнадо! – ухнул Юпитер, подбирая коллекцию.

– Извините… Что-то с ним сегодня не то… Коко! Веди себя прилично или вылетишь отсюда!

Кот прыгнул на крышку бара, очутившись среди бутылок и графинов, и стал следить оттуда за посетителем. Некоторое время вечер шел вполне нормально.

Прозвучало несколько композиций, исполненных в стилях от бибопа к свингу, далее к чикагскому джазу и биг-бэндам, затем прозвучали диксиленд, блюз и регги. После третьего стакана Юпитер принялся колотить воображаемыми палочками в воображаемые барабаны, и это безумное выступление заставило Коко забраться под дхарри,

– Чего это он? – спросил бармен.

– Коврик закрывает пятно крови Дианны Бессингер в том месте, где её зарезали.

– Серьёзно?

– Да, это случилось на уикенд Дня труда. Вы в «Касабланке» давно живете?

– Переехал… дайте-ка вспомнить… на уикенд Дня поминовения.

– Вы знали Дианну или Росса?

– Нет, в бар они никогда не заходили, а я никогда не интересовался всем этим. – Юпитер махнул в сторону картин.

– После переезда в эту квартиру, – сказал Квиллер, – я обнаружил кое-что, касающееся убийства. Вы знаете, что в городе есть солидные люди, которым была выгодна смерть Дианны?

– Серьёзно?

– Вполне.

Юпитер сказал, что выпьет ещё, и, налив ему, Квиллер продолжил:

– Я даже обнаружил свидетельство того, что Росс не убивал Дианну.

– Не может быть!

Коко вернулся на спинку дивана и снова стал нюхать голову бармена, шея которого налилась кровью. Бармен смахнул кота, словно тот был надоедливой мухой.

– Да, я совершенно уверен в том, что всё это было подстроено, – сказал Квиллер. – Я назначил на завтра встречу с детективами из отдела по расследованию убийств, чтобы передать им улики.

– Как же вы все раскрыли? – Лицо Юпитера стало точь-в-точь, как цвет его усов.

– Я любопытен от природы и имею некоторый опыт в раскрытии преступлений – это во-первых. Во-вторых, есть жильцы, утверждающие, что слышали вопли Росса, перед тем как тот рухнул на машину Язбро. Убийца Дианны перекинул художника через ограждение после

того, как оттащил его в тёмный конец террасы. – Квиллер внимательно наблюдал за гостем, рука которого нырнула в карман куртки. – Ещё льда? – спросил Квиллер, подойдя со своим стаканом к бару. Чувствуя себя в безопасности за массивной мебелью, он продолжил: – Но самое главное вот что: видите этот застеклённый потолок? Во время убийства там сидел человек. И всё видел!

Юпитер, шатаясь, поднялся на ноги. Квиллер подумал: он в шоке. Бармен нетвердыми шагами прошествовал к бару и встал на дхарри. Руку из кармана он так и не вытащил. Мужчины стояли молча друг против друга, пока тяжелая тишина не разбилась, как стекло. С воем между ними пролетел Коко и, выгнув спину, распушив хвост, прижав уши и обнажив клыки, приземлился на стойку бара.

Выиграв несколько секунд, Юпитер скользнул за стойку и вытащил из кармана маленькую трубочку, которую поднял вверх. Раздалось "клац!", и из трубочки выскочило лезвие. Квиллер, не отрывая глаз от ножа, взял бутылку за горлышко. Какое-то мгновение противники, не шевелясь, наблюдали друг за другом. И вдруг размытый ком шерсти, вновь скользнув между ними, приземлился на плечо бармена. Хлыстообразный хвост дважды махнул туда-сюда. Раздался вопль, и бармен поднял руку к глазам. Другой он попытался метнуть нож, но Квиллер изо всей силы ударил по руке бутылкой, следующий удар пришёлся Юпитеру по голове. Бармен рухнул на пол, Квиллер ногой откинул нож подальше и встал над поверженным противником.

Двери распахнулись! Появились двое мужчин, один из которых держал пистолет!

– Замри! Ты у меня на мушке!

Квиллер начал было поднимать руки и только тогда сообразил, что у человека с пистолетом на голове красная шапка гольфиста. А у второго, стоявшего за его спиной, – грузная фигура Арчи Райкера.

– Вызовите полицию! – крикнул Квиллер.

Румяное лицо Райкера побледнело.

– Квилл! Ты же должен быть покойником!

ДВАДЦАТЬ

– Мне надо выпить! – сказал Райкер после того, как полиция увела пленника.

– Сначала объясни, какого чёрта ты тут делаешь! – потребовал Квиллер.

– Приехал кошек накормить! И освидетельствовать в морге твои останки!

– Не понял.

Райкер спокойно пояснил:

– Сегодня рано утром здешняя полиция связалась с Броуди. Сказали, что в тебя стреляли на шоссе, что твою машину и тебя вместе с ней смяли в лепешку. Остались только номера, по которым они и установили имя владельца.

– Да у меня просто машину угнали! И всё.

– Как скажешь. Я взял у доктора Золлера твою стоматологическую карточку и первым самолётом вылетел сюда. Мускаунти скорбит.

Квиллер пошёл к телефону:

– Нужно Полли позвонить.

– Нет! Она с ума сойдет от радости. Не шучу. Она же считает тебя мёртвым. Лучше я позвоню Броуди, и он принесёт ей хорошие вести. Ещё мне необходимо связаться со своими ребятами из отдела новостей и сообщить на радио. Если расщедришься, можешь налить мне двойной скоч.