Кот по имени Семён Семёнович Горбунков
Шрифт:
Опрометью выскочила в подъезд, машинально захлопнув входную дверь, колесила по городу, пока не устала и не притормозила машинально у института, куда приехала за спасением от себя самой и своей громкой фамилии.
– Наивная дура! Думала, что тут что-то кому-то докажу! Думала, что буду кому-то нужна! – Ирина растравливала свои раны, пытаясь понять, что же ей теперь делать. – Я не могу с ним встречаться! Сергей… ну, как же ты мог? За что? Зачем?
Хотя, как раз на последний вопрос ответ ей выдали целиком и полностью – за карьерой и деньгами.
–
– Нет, я не смогу! Точно не смогу! Надо сделать что-то, чтобы больше его не видеть! А что?
Ответ пришел быстро – она закончила работу, которой занималась с момента перевода в этот институт, а новое научное задание должна была получить на следующей неделе.
– Я никого не подведу, если уволюсь! – сообразила Ирина. – Более того, отпустят меня с радостью, судя по тому, что я от научного руководителя случайно услышала. Даже без отработки отпустят! Сергей сейчас уже явно уехал, а больше в институте никого нет. Я напишу заявление, оставлю его на столе, приведу в порядок документы и свой стол… Да, потом надо будет заехать за трудовой, но кадровый отдел находится не в нашем корпусе, так что я с Сергеем не встречусь. Да, он же может попытаться приехать домой…
Словно в ответ на её мысли раздался звонок смартфона.
– Ну, кого ещё принесло? – простонала Ирина, подтягивая к себе сумку с трезвонящим смартфоном. – Сергей? Нет, только не это, пожалуйста!
Она сбросила вызов, и тут же пришло этакое заботливое и милое сообщение, уточняющее, а ничего ли не случилось с его любимой?
– Простыла, температура. Нет, приходить не нужно, всё есть, надо просто отлежаться, – машинально ответила Ирина, стремительно отправив ответ.
Это несложное действие её подстегнуло, она решительно вышла из машины и отправилась в институт. Охранник на проходной не удивился – Ирина частенько работала по выходным, так что и повторно пропустил без вопросов, и она стремительно пронеслась мимо, прикрыв глаза тёмными очками.
Дела заняли не так уж много времени, вещи были собраны в шуршащий пакет, заявление об увольнении легло на стол её научного руководителя, с которым она делила кабинет, и тут Ирина поняла, что дико устала. Так устала, что за руль сесть не может.
– Ну, что со мной? Надо отдохнуть? Да, я сейчас в дворик зайду, посижу чуточку и поеду. Я только немножечко передохну…
Стоило забиться в самый дальний угол, как её догнала волна осознания собственной никчёмности, догнала и полилась бесконечным потоком слёз.
Она никак не могла остановиться, успокоиться, уходя в истерические всхлипывания и тянущийся на одной ноте скулёж, когда вдруг ощутила, что тут не одна…
Испуганно вскинула голову, готовая вскочить и куда-то бежать, и уставилась на крайне обеспокоенную и сочувствующую
Ирина никогда в жизни не задумывалась о том, что у них так много может быть написано на морде… или на лице? Как-то мордой это и не назвать.
Конечно, кот был хорошо ей знаком – каждый день видела на проходной. Имя у него ещё такое забавное – Семён Семёнович Горбунков. Придумали же так кошака назвать! Она котов не любила – не считала чем-то нужным или приятным, короче, хоть как-то значимым.
– Чего тебе? – Ирине раньше и в голову бы не пришло заговорить с котом.
Она же не такая чокнутая, как её родные братья, внезапно подхватившие вирус котолюбия от их московского кузена. Раньше она только смеялась над ними, ну или злилась на их дурацкие рассказы и попытки что-то этакое ей объяснить. Правда, они и не настаивали, но и того, что было сказано, Ирине хватило, чтобы сделать вывод:
– С ума они коллективно посходили!
И вот теперь она сама говорит с котом, да ещё вполне серьёзно… только… только он ведь ответил!
– Мяяяуи, – сказано было, разумеется, по-кошачьи, но вполне понятно – дескать, ничего такого, просто ты плачешь, вот я и пришел.
– Да что ты можешь? Я тебе сразу скажу, в бредни о том, что, если тебе плохо, найди того, кому хуже и помоги, я не верю!
– Зато я верю! Я тебе спою и тебе станет легче. Честно. А потом и мне станет легче, наверное…
Семён Семёнович Горбунков подобрался ещё чуточку ближе, так, чтобы их не подслушивали наступающие со всех сторон осенние сумерки, и замурлыкал.
Простая, совершенно не изысканная, не страдающая разнообразием или красивыми переливами кошачья песенка растекалась уютным тёплым озерком, заливая, закрывая собой все бездонные дыры, пробитые в сознании Ирины последними событиями.
– Ничего-ничего, потихоньку дыши, проживай этот день, провожай, не спеши. Ты не рвись, не беги, свою жизнь выручай – истончилась она, рвётся птицей на край. Мягкой лапой шаги, тихой сапой дела, жизнь свою унеси, чтобы в даль не ушла. Унеси и запрячь от чужих холодов, от осенних дождей, и от ранящих слов. Ничего-ничего, ты свернись как клубок, мягкой лапой распутай бечёвку дорог. Будут силы, пойдёшь, а пока не спеши, провожай этот день, потихоньку дыши.
Именно это и слышалось в немудрящей песенке, хотите верьте, хотите – нет.
Ирина и сама не заметила, как стало ровнее дыхание, исчезли, сгинули тяжелые всхлипывания, куда-то делись слёзы. Она сидела, уставившись на жёлтые листья клёна, и ощущала странное умиротворение, такое неожиданное среди этого безумного дня…
– Да уже почти совсем вечер, – опомнилась она.
– Мррр, – согласился Горбунков – маячок спокойствия, на свет которого она потянулась.
– Ну, ладно… пойду я… Пора, – она словно оправдывалась перед котом за свой уход.