Кот, сметанный рот. Сказка
Шрифт:
– Откуда ты это знаешь? – Ка-лим недоверчиво посмотрела на неё.
– А разве это не так? – удивилась Анейра. – По-моему, это логично. Ну что, идём? Может ты хочешь есть? Джан припас кое-что в дорогу. Тут недалеко, но довольно прохладно. Кстати, - она достала свой мод. – Нужно посмотреть, сколько здесь длятся сутки… Я опять забыла.
На корабле пользовались стандартным летоисчислением Глории, а оно, в свою очередь пришло ещё с прародины человечества. Глорианцы вели его задолго до того момента, как смогли установить на своей планете точно такой же режим дня и ночи, как было на Земле. С тех пор официальной мерой времени в Конфедерации стали двадцатичетырёхчасовые
Люди прекрасно понимали, что чем больше будет расхождение с естественным ритмом, тех хуже, но у древних колонистов часто не было выбора, им приходилось высаживаться на любой мир, на котором можно было жить. Но и такие планеты редки. В основном их терраформировали, однако и это занимало длительно время.
У Анейры за последние два дня от обилия информации уже кружилась голова. Вопросов было много. Честно говоря, она не могла вообще поверить в существование такого огромного государства как Конфедерация. Возможно, это оттого, что всё для неё было новым. Другие воспринимали такой мир, как должное, но для девушки он казался нелепым, искусственным.
– Послушай, - обратилась она к Ка-лим. – Раз нам всё равно долго идти и никто не слышит, скажи мне вот что – кто такой Верховный?
– Никто не знает, - зябко передёрнулась девушка. – Считается, что Глорией правила каста мудрейших учёных, которая впоследствии стала называть себя регентами. Чтобы править справедливо и беспристрастно, они решали всё сообща. Но потом решили выбрать лидера, который будет представлять их. Считается, что Верховный тайно избирается из числа регентов. Сами регенты появляются в обращениях к народу, но кто из них Верховный – неизвестно. Может его и вовсе нет.
– И это всё? – немного разочарованно спросила Анейра.
– Больше тебе расскажут только на Гайе, во дворце Верховного, - улыбнулась Ка-лим. – А незнакомым не задавай таких вопросов. Верховному следуют только поклоняться и почитать его, как мудрого правитель, который заботится о сохранении Конфедерации. Регентов тоже, но не так строго. Во всяком случае, если ты скажешь, что тебе не нравится кто-то из регентов, ничего плохого не будет. Но любое слово против Верховного – это измена. Нельзя говорить плохо, нельзя обсуждать его действия или решения. Нельзя никаким образом оскорблять или критиковать его власть.
– Это же ненормально! – воскликнула Анейра. – Сумасшествие просто.
– Все привыкли. И я привыкла. Я иду с тобой, на километры вокруг никого, и всё равно мне страшно говорить про такое, - сказала девушка горько. – Не думай, что люди не понимают этого. Но многие бояться. Лишиться работы, семьи, денег, статуса. Дикие – жизни. Многие искренне любят Конфедерацию. Многие ненавидят. Но никто и нигде не посмеет сказать подобное при людях. Наказание будет неизбежно. Многие миры пытались сопротивляться и где они теперь? От них остались только сожжённые крейсерами Верховного каменные оболочки.
Анейра шла, не зная, что сказать. Мир, который поначалу представлялся ей вроде бы не таким уж плохим, сейчас приобрёл совсем другой вид. Она не видела ничего хорошего – только страх. Получается, Конфедерация даже не государство, а управляемый военными преступниками конгломерат. Но
Девушка с грустью опустила голову. Она вдруг с ужасом подумала, а если Ка-лим говорит правду и она и вправду с Гайи? А если она сама была одним из государственных служащих, кто знает? Но почему-то в это же мгновение она уверилась что нет, не могло этого быть.
– Знаешь, я рада, что ты со мной, - сказала она, повернувшись к спутнице.
– Одной бы мне было совсем тоскливо.
Ка-лим печально улыбнулась в ответ.
Солнце светило неярко. Оно было далёкое и холодное, едва выглядывало из-за тонких редких облаков. Небо тут было с лёгким жёлтым оттенком, что ещё больше усиливало ощущение того, что этот мир в основном покрыт песком.
– А ты была на других планетах, кроме своей?
– спросила Анейра девушку.
– Была на нескольких, вроде этой, но они не запомнились, мы только доставляли груз. Но однажды мы приземлялись на Хайнань. Это огромный город-планета. Он весь покрыт заводами, космодромами, в несколько уровней. Там живёт несколько сотен миллиардов человек. Это ужасно, но красиво… со стороны. Представь себе уходящие далеко ввысь шпили гигантских небоскрёбов под фиолетовым солнцем. А между ними миллионы летательных аппаратов, движущихся во все стороны. Хайнань это фабрика, постоянно производящая машины для нужд всей Конфедерации.
– Я совсем ничего не знаю, - сказала ошарашенная Анейра. – И не представляю себе такого мира. Точнее, не представляю, как можно в таком мире жить.
– Меня волнует другое, - мрачно ответила собеседница. – Я не смогу пойти на работу, не смогу сделать ничего, без того, чтобы меня не проверили. Я совершенно тебе бесполезна и даже опасна.
– Не говори ерунды, мы что-нибудь придумаем!
– Что? – горько усмехнулась Ка-лим. – Всё связано в единую сеть, везде в пределах действия гиперпорталов работает она, мгновенно передавая информацию. Любое действие сразу же будет известно. Так действует всё в нашем мире. Финансовая система, моды, передатчики. Если меня просканируют хоть раз… А лейтенант вынужден будет подать сообщение о том, что он убил дикую. Да и вообще моё место приписки – корабль. Беглый дикий и вовсе не имеет никаких прав.
Она остановилась.
– Прошу, дай мне только немного еды и воды. И я скроюсь где-нибудь… Тут меня никто не найдёт.
– Я больше не хочу слышать такие глупости! Вместе идём! – Анейра едва не крикнула на девушку, схватив её за руку. – Мы что-нибудь придумаем, слышишь?
Та торопливо закивала.
– Джан говорил, что не составит проблемы сделать поддельные данные на меня. Я смогу заработать. А с тобой что делать – придумаем. Хорошо?
Ка-лим облегчённо вздохнула.
– Не знаю, как ты собираешься мне помочь, но я тебе верю.
– Так-то лучше, - успокоилась Анейра. – Идём! Здесь становится холоднее.
Солнце по-прежнему висело высоко, но уже не грело. Анейра подумала о том, как здесь сложно было выживать колонистам. Сколько погибло кораблей, высаживаясь на безжизненные планеты. Почему они бежали из родного мира? Информации об этом не сохранилось. Она чувствовала себя совершенно беспомощной. Одна, ничего не знающая, не умеющая, неизвестно где, на краю мира.
Ка-лим тоже было страшно. Она сбежала от какой-никакой, но известной и понятной ей жизни. Плохой, но относительно безопасной. Тут же её ждала смерть, если в ней узнают беглянку. Она пыталась держаться изо всех сил, но это плохо у неё получалось. Помогала лишь многолетняя закалка, благодаря которой она выдерживала работу на корабле.