Кот, у которого было 60 усиков
Шрифт:
— Да, либо она, либо мисс Бэбкок могут провести тебя по усадьбе… С твоего позволения, я немного посплетничаю: Дейзи Бэбкок недовольна, что её задвигают на второй план. При Натане Ледфилде, когда он был боссом, Дейзи ходила в его любимицах! Не удивлюсь, если она уйдёт. Она замужем за одним из сыновей Лингуини, но осталась при своей девичьей фамилии.
— Мудрый поступок, — пробормотал Квиллер, подумав про себя, что Дейзи Лингуинихорошо звучит для гимнастки, работающей на трапеции в цирке, но вряд ли подходит для секретарши миллиардера. — Это те самые Лингуини, которые владеют замечательной итальянской таверной?
Таверна Лингуини была семейным предприятием.
— Сыновья, по всей видимости, не продолжили семейную традицию…
— Они предпочли открыть магазин «Всё для фуршета» — гастрономия, кондитерские изделия, напитки — и завести виноградник. Хотят ещё запустить винный завод, но соседи, живущие на побережье, протестуют.
Собираясь уходить, Барт сказал:
— Что касается посещения «Старой усадьбы»… Обе женщины могут и поводить по ней, и ответить на твои вопросы, но из соображений политкорректности лучше, я думаю, обратиться к Альме Ли Джеймс. Давай я попробую навести мосты. Я знаю, ей смерть как хочется взглянуть на твой амбар…
— Половина населения Запада хочет взглянуть на мой амбар. Ладно, заметано. Как мы это организуем?
— Я как-нибудь при случае её подвезу, ну а если она будет толкаться тут слишком долго, ты от неё аккуратненько избавишься.
— А она любит кошек? — спросил Квиллер. — Коко, как известно, реагирует на алурофобов в весьма своеобразной манере.
— Она из Локмастера, ей привычнее собаки и лошади.
— Я могу отправить Коко и Юм-Юм на третий ярус.
— Нет! Нет! — воспротивился Барт, убеждённый алурофил. — Это их амбар. Пусть она к ним приноравливается. А если ей захочется чихнуть или почесаться, то надолго она не задержится.
Уловив нотки предубеждения в голосе адвоката, Квиллер спросил:
— А что ты сам думаешь об этих дамах, присматривающих за усадьбой?
— Дейзи всегда непосредственна и доброжелательна, Альма — терпеть не могу это имя — тепла или холодна, приветлива или сдержанна — смотря по настроению… Ты меня извини… Я вырос в доме тетки, которую звали Альма, она позволяла своим сыновьям ломать мои игрушки и палить в меня из водяных пистолетов.
За что Квиллер любил Барта, так это за искренность.
Уже прощаясь, Барт сказал:
— Почти забыл. Моя дочурка просит об одолжении. Она занимается какими-то исследованиями и будет благодарна, если ты собственноручно заполнишь вот эту карточку. Напиши на ней два слова… — Он вынул из кармана карточку и ручку. — На одной стороне — собака, а на другой — кошка. И поставь свои инициалы.
Квиллер написал каллиграфическим почерком собакана лицевой стороне карточки. На оборотной изобразил с завитушками кошка, поставив под «ш» черточку длиною в дюйм.
— Спасибо. Дочка будет очень признательна. Она с полной серьёзностью относится к своей затее, хотя это её «исследование», конечно, никогда не опубликуют.
— Сколько ей лет? — спросил Квиллер.
— Девять, но тянет на все пятнадцать. Следующим летом хочет собрать материал по Локмастеру, — сказал Барт и, распираемый родительской гордостью, поднял брови.
Квиллер отыскал на полке «Легенды старой усадьбы» и ксерокопировал книгу страница за страницей на случай, если ему понадобятся цитаты в связи с усадьбой на Алом мысу.
В тот же вечер он записал в дневнике:
Понедельник.
Я считал, что разобрался в Коко до конца.
Но сегодня он знал, что дядя Джордж едет к нам из магистрата, ещё до того, как тот определился в этом своём намерении. А бискот в его кейсе? И об этом Коко тоже знал?!
Это звучит более тем странно, и мне иногда кажется, что я скольжу по краю бездны.
Я имею в виду следующее: твёрдо установлено, что Коко знает заранее, что произойдёт. Может ли он влиять на происходящее — заставлятьокружающих совершать какие-то действия?
Нет, я не хочу так далеко заходить, но я признаю, что он таки внушает мне те или иные идеи. В этом нет ничего нового: Кристофер Смарт [10] знал это несколько веков назад.
Но почему приятель Юм-Юм знает и может больше, чем большинство представителей кошачьего племени? Я утверждал и утверждаю: потому что у него шестьдесят усиков! (Или вибрисс — называйте их, как вам угодно.) Что бы ни говорила тут доктор Конни и ни писали в научной литературе, я утверждал и утверждаю: все дело в усиках!
Как далеко готов я в этом зайти?
Может быть, лучше помолчать? А то начнут ещё считать волоски в моих усах. Вот будет потеха! Коко посылает сообщения, а я принимаю!
10
Кристофер Смарт (1722–1771) — классик английского абсурда. Автор остроумнейшего произведения «Ликования, или Песни из Бедлама», посвященного кошкам.
И Квиллер погрузился в свои фантазии. Что за исследовательская группа из нас получится!.. Усики Коко будут посылать сообщения обо всем происходящем, а мои усы — принимать и классифицировать данные.
Четыре
Вторничную колонку Квиллер завершил несколькими «парадоксальными концовками», предложенными читателями. Народные перлы прибывали в отдел писем «Всячины» на почтовых открытках. Читательское соучастие было признаком процветания провинциальной газеты маленького городка, а «парадоксальные концовки» поступали от всех слоев населения. «Непечатных» среди них почти не встречалось, а лучшие планировалось опубликовать, как это было обещано, в книге, доход от которой должен был пойти на благие дела, Лучшими были признаны:
Мой новый котеночек — прелесть и, уверяют, уже приучен проситься.
Я не пью уже пять лет… и никакого вреда, если промочу свою глотку разок.
Моя собака любит показать клыки… но иногда не кусается!
Простите, инспектор… я думал, мне дали зелёный свет.
Квиллер принёс вторничную колонку в редакцию «Всячины» и, проходя через длинный холл, услышал, как главный редактор громыхает за закрытой дверью. Грозный рев он обычно сопровождал размахиванием кулаками. А вот кого из сотрудников он там распекал, сказать было трудно.
Квиллер заглянул в кабинет редактора кулинарного отдела.
— Чем ты кормила мужа на завтрак, Милдред?
— Потом, потом! У меня аврал! — отмахнулась она.
— Что случилось? — спросил Квиллер одного из репортёров.
— Клариссу Мур отпустили домой в Индиану на похороны, а сегодня утром пришла телеграмма: она не вернётся! Арчи в бешенстве, и я его не виню, — сказал репортёр. — Для студентки журфака, только-только его окончившей, у неё здесь были неплохие условия.