Кот в красной шляпе
Шрифт:
– Я на своих людях крестики рисую! – и довольно загоготал. Маргина искренне посмеялась и обняла его: - Спасибо тебе Карт! Я буду это помнить!
– Так что тебе надо…Лана? – улыбаясь, спросил Карт.
– Ты за бои знаешь? – спросила Маргина, Карт кивнул.- Так вот, там трупов - не считано, похоронить надо. По-человечески. А то жди беды.
Карт кивнул, посерел, и сказал:
– Всё сделаю… там и наши …
– Спасибо, Карт!
– Тебе спасибо, что на других зла не держишь, дело делаешь…
– Ну, ладно, хватит, - остановила его Маргина, - я в Нев лошадку взяла, вернешь её, я обещала.
– Сделаю, и тебе лошадь дам! А ты куда дальше?
–
– Хорошо, пойдем ко мне, немного отдохнешь, пообедаешь, - сказал Карт и добавил, - и как Вааль будет рада
От вспоминания о Вааль Маргина засветилась – такой искренности и теплоты она, кроме как у Вааль, она нигде не встречала. У неё это было глубинное, врожденное. Карт выскочил отдать распоряжения, вернулся , взял Маргину под руку и повел в свой дом. Вернее, этот дом принадлежал Вааль, так как только она смогла сделать его таким уютным гостеприимным и родным.
– Карт, я тебе завидую, - сказала Маргина, - после работы ты приходишь домой, как в рай.
– Нечего завидовать, - ухмыльнулся Карт, - кто тебе не дает завести себе мужа.
– О-о-о, я, наверно, для этого уже старая, - махнула рукой Маргина.
– Ты хотя бы замечаешь, как на тебя смотрят мужчины? – засмеялся Карт.
– Что? Правда?
– Тебя надо уволить с работы! Так ты подумаешь немного о себе.
– Меня уже уволили, - засмеялась Маргина.
Они подошли к дому Карта. Дом, правда, был прекрасен. Он стоял на берегу озера, к которому вела выложенная камнем дорожка, вьющаяся по берегу до каменного мостика, под которым пенился небольшой водопад. Вокруг дома, несмотря на осень, до сих пор цвели цветы. За домиком был садик, переходящий в девственный лиственный лес, который был естественным фоном этого великолепия. Несмотря на день, окошки дома светились забавно-манящим светом.
– Карт, твоя жена – волшебная фея! – засмеялась Маргина.
– Я знаю, - довольно сияя, сказал Карт.
Выскочила Вааль, сразу узнавшая Маргину, был накрыт обед, потом очаровательные беседы, прогулки по саду. Они провели восхитительное время до самого вечера. Маргина все забыла, купаясь, как в теплой летней воде, в волнах доброжелательности и любви. Ей этого так не хватало. Но все хорошее, когда-то кончается. Вечерело, и Маргине пора было ехать. Уже привели здорового серебристого жеребца, и он рвался из рук конюха. Маргина коротко попрощалась, хлестнула коня и выехала на дорогу до Тизера. Конь мчался с охоткой, не чувствуя легкого седока, а Маргина улыбалась, пребывая ещё там, в домике у леса, где царит счастье. Навстречу попались несколько повозок, возницы здоровались, она махала им в ответ и улыбалась. Ездовые недоумевали, а потом улыбались и себе – чужому счастью, которое так заразительно. Вскоре показалась речушка Таун, приток Леи, на которой стоял городок Тизер. Дорога с горки пошла под уклон, в тень, и солнце осталось, где то вверху. Вдруг на дорогу выскочил Шерг. Маргина так удивилась, что осадила коня, и тут же провалилась в темноту.
Глава четвертая. Ва-Гор.
Посередине шатра горел слабый огонёк, на котором курилась плошка с травой. Тонкая струйка дыма свечкой устремлялась вверх, потом, передумав, начинала кружиться замысловатой спиралью, дразнила сверху язычки пламени, прыгая на месте и вместе с воздухом проникая в мощные легкие Ва-Гора. Напротив него полулежала Маргина, опираясь спиной на рога горного козла, покрытые его же коричневой, густой шкурой. Она находилась, в каком-то непонятном полудремотном
«Где я»?
– спросила Магрина, и получила ответ: «Со мной».
«Кто ты?» «Я Ва-Гор».
«Как я сюда попала?» «Тебя скинула лошадь».
«Я видела Шерга?»
«Это мой раб… голос замолчал и, через мгновение, продолжил, - я хочу, чтобы ты всегда была со мной».
« Это невозможно» – ответила она.
« Что тебя держит?»
«Мой долг».
« Ты никому ничего не должна! Ты чувствуешь себя женщиной?» - его рука умело прошла по косточкам спины и Маргина невольно подалась вперед, отталкиваясь, но, всё равно, приближаясь к этой упругой манящей груди. Её пальцы, сопротивляясь, мяли его кожу, погружаясь в неё, ощущая под ней твердую плоть.
« Ты чувствуешь себя женщиной?» – снова настойчиво прозвучал вопрос.
« Да, да» - отрицала она, соглашаясь, лаская рукой широкие плечи, покрытые зарубками-ранами, ощущая его непонятный дразнящий запах самца. Его руки снова пробежали по её телу, поднимая горячую волну, освобождая её от одежды. Она, так долго не знавшая мужчин, растерялась, как девочка, затаила дыхание, ничуть ему не помогая, с дрожью ожидала взрыва вулкана, подымающегося из её глубин. Он с нежностью поцеловал её грудь и она, не видя его, протянула к нему губы, поймала, и впилась, как в последнюю каплю воды на Земле. Он рукой раздвинул ей ноги, коленки её задрожали, и она, вскрикнув от неожиданности, почувствовала в себе его тело, и вулкан, до этого дремавший, проснулся с неожиданной, для неё, силой. Она обхватила его за шею, мешая ему и, одновременно, возбуждая, и вся кровь отхлынула от головы, погружая её в бесконечный омут наслаждения, вселенский взрыв творения вселённой.
Ва-Мава неподвижно стояла снаружи шатра, у полога, тяжело дышала и скрипела зубами, зажимая в руке кривой нож.
Фея Дюмон, несмотря на то, что она принимала участие в войне, удалось выжить, и, к тому же, встретить своего мужа, исправно исполнявшего свою службу по снабжению войск. Поэтому, когда она утром появилась перед каретой - Розария и Перчик её совсем не ждали и собирались выезжать из Барото в Боро. Перчик, не знавший её ранее, и не подозревал, что их ждет, подробный допрос с пристрастием.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она у Розарии. Та онемела и не знала, что сказать.
– Тётя, что вам здесь надо? – защищая свою даму, спросил наивный Перчик, не подозревая ни о чем.
– Я тётя? – фея Дюмон оторопела. Такого нахальства она не ожидала.
– Это кто такой? – уставилась она на Перчика, потом на дочь.
– Это Перчик, - прошелестела Розария. Перчик запоздало сообразил, что ляпнул что-то лишнеё.
– Какой Перчик? – прогремела фея Дюмон. – Ты что себе позволяешь? Разве так ведут себя скромные ученицы академии фей?
– Позвольте с вами не согласиться,- подал голос Перчик, - Розария вела себя в высшей степени скромно.
Тут Перчик перегнул, их ночи, вряд ли кто назвал бы скромными, и за это сразу поплатился.
– А вас, молодой человек, я попрошу оставить карету! – грозно пальцем указала фея Дюмон. Перчик вышел, и фея Дюмон села на его место.
– Трогай, разворачиваемся, - крикнула она вознице, и карета поехала по обратной дороге – из Барото в Ханзе и дальше в Фаэлию.