Кот в мешке
Шрифт:
– С зимы, – ответила Алиция. – Течь перестал и начал вдруг реветь. Но не каждый раз, не очень часто.
– Зато преимущественно по ночам, – дополнила Алицин отчет Мажена.
А Беата все никак не могла успокоиться после пережитого и в поезде, и в Алицином туалете. Нервное напряжение изливалось в словах, и девушка не могла остановиться, по десятому разу описывая свои несчастья. И вдруг она увидела валяющуюся на столе белую даму. Глазам своим не веря, схватила шахматную фигурку и принялась разглядывать, вмиг позабыв обо всех несчастьях. Мы только и слышали: «Великолепно»,
– Алиция, откуда это у тебя? Я не ошибаюсь, шахматная королева? Супер! Экстра! Аж мурашки по телу… И такая бесценная вещь валяется у тебя на кухонном столе?!
Мажена тут же воспользовалась присутствием специалиста.
– Как ты считаешь, из чего она сделана?
Еще раз внимательно осмотрев ферзя и даже взвесив его в руке, специалист заявил без тени сомнения в голосе:
– Платина. Отличная работа! Хозяйка все же пожелала увериться:
– А не серебро? Мы думали…
– Какое там серебро, оно намного легче. И не белое золото…
– А ты откуда знаешь?
– Еще бы мне не знать, как-никак я золотых дел мастер. Профессия у меня такая. Правда, с платиной редко приходилось иметь дело, лишь раз в жизни довелось делать платиновую брошь, у меня в мастерской нет необходимых условий, ведь нужна очень высокая температура, платина начинает плавиться, начиная с тысячи семисот градусов. А вот с серебром и золотом я постоянно имею дело. И вот еще алмазики, они же ошлифованы, поэтому так и блестят. Фантастика!
Такая ценная шахматная королева, похоже, вполне удовлетворила Алицию. Она не преминула заметить:
– А кто говорил, что это не серебро?
– Но и до платины ты не додумалась. Мажена радовалась не меньше Беаты.
– Ну, в таком случае я еще больше горжусь собой! – смеялась она. – Ведь принимала непосредственное участие в открытии этого чуда. Беата, а ты уверена, что это не подделка? Не обижайся, но вдруг, как ее, имитация? Хоть ты и специалистка…
Специалистка ничуть не обиделась и охотно согласилась проверить свое заключение.
– Алиция, у тебя в доме найдется уксус? Или капустный рассол? Или сернистое мыло? Или…
– Эво, чего вспомнила, капустный рассол, – вздохнула Алиция, с трудом поднимаясь со стула. – Да я бы сама его давно выпила, а квашеной капусты уже целый век не видела. Вот мыло, кажется, найдется. А что-нибудь другое сернистое подойдет?
– Вполне. Если в твоей аптечке завалялась мазь от молодежных прыщей…
Хозяйка скрылась в коридорчике, откуда сразу же стали доноситься стуки и бряки. Я же с запозданием вспомнила, что мы собирались припрятать шахматы, и обратилась к оставшимся дамам:
– Слушайте, о шахматах никому ни гу-гу. Беата, ты должна понять, у самой ведь хранятся в доме ценности, о которых лучше никому не знать. А нам даже неизвестна стоимость этого шедевра. Мажена, вот представь, что о нем прознает Падла…
– И не говори! – ужаснулась Мажена. – А то брякнешь в недобрый час… А это кто?
Беата была всецело солидарна с нами.
– Не знаю я вашей падлы, но догадываюсь, что ей лучше не знать о сокровищах. Обязательно скажите Алиции, чтобы прятала
– Твое счастье, что не знаешь Падлу, он может украсть просто потому, что попалась под руку красивая вещь.
– Не будут валяться, – пообещала Мажена. – Уж я об этом позабочусь.
– Покажите же мне все шахматы, – жалобно попросила Беата. – Я никакая не падла, клянусь!
Мы принесли шахматы и обе с наслаждением слушали восторги специалистки, правда далеко не все понимая. Но вот «какое разнообразие технических приемов декора», а также «богатую орнаментацию» и прочие лестные выражения – поймет каждый.
– Так это литье или что? – хотелось знать наверняка.
– Литье и пышная рельефная чеканка в сочетании с тонкой резьбой по металлу, – с нескрываемым восторгом провозгласила специалистка.
Вернулась Алиция с кучей пузырьков, тюбиков, кусков мыла и прочей мелочи. Я сразу догадалась – всё из кошачьих мешков, и почувствовала, как во мне явственно тает прежняя неприязнь к этому увлечению подруги. Вот, опять пригодилось.
Беата приступила к проверке, которая на сто процентов подтвердила правильность ее первоначального заключения. Шахматы оказались платиновыми. Осмотрев все фигурки, Беата определила возраст комплекта лет в сто – сто двадцать. Отсутствие специальной литературы не давало возможности установить изготовителя, наша экспертка могла лишь утверждать, что сделал их какой-то выдающийся европейский мастер, поскольку на шахматах не было замечено никаких признаков того, что их сделали в Индии, Китае, Персии или на каких-то других континентах.
Все мы как-то не сразу осознали огромную ценность, которую представляла наша находка. Езус-Мария, платиновые шахматы, да мы никогда и не слышали о таких! Они бесспорно являлись собственностью Алиции. Каждый нормальный человек себя бы не помнил от радости, став обладателем такого богатства, но не Алиция. Она больше всего радовалась тому, что сразу усомнилась в их серебряном происхождении. Мысль о том, чтобы продать их и уже безбедно доживать свой век, ей и в голову не пришла. Впрочем, не буду ее критиковать. Кому вообще придет в голову продавать такую прелесть даже под угрозой смерти от голода? Да нет, пусть наслаждается сознанием, что у нее они есть, и незачем впадать из-за этого в эйфорию. Главное, не проболтаться посторонним.
Погасив эйфорию и в себе, мы немного успокоились. Нам даже удалось отговорить хозяйку от намерения разместить шахматных коней среди остальных лошадок ее любимой коллекции, украшавшей книжную полку в большой комнате. После чего мы запаковали шахматы в их книгу-футляр и на время забыли о них. Как и о том, что не мешало бы продолжить каталогизацию библиотеки.
Тем временем датские железные дороги не дремали. Нам позвонили.
– Твоя сумка уже едет, – сообщила Беате Алиция, положив телефонную трубку. – Они обнаружили ее в последний момент перед въездом поезда на паром и ближайшим поездом отправили обратно.