«Котёл» Хубе. Проскуровско-Черновицкая операция 1944 года
Шрифт:
Штурмовиков – 130 (97/33);
Бомбардировщиков (Пе-2) – 59 (52/7);
Ночных бомбардировщиков (У-2 и Р-5) – 192 (149/43);
Разведчиков (Пе-2) – 19 (10/9).
Итого – 649 самолетов, из них 529 исправных и 120 неисправных.
Численность ВВС 1-го УФ, прямо скажем, не поражает воображение (даже если не сравнивать с 3 тыс. самолетов 16 ВА под Берлином). Значительную часть авиапарка в 1944 г. все еще составляли ночные бипланы, ценность которых с точки зрения пробивания дороги наступающим войскам была очень условной. При этом по замыслу штаба фронта предполагалось весьма интенсивное воздействие на противника: в первый день операции планировалось выполнить 1800 самолето-вылетов, на второй день – 1500, на третий – 1200. Даже без поправки на переменчивую весеннюю погоду такое количество вылетов наличными силами требовало большого напряжения сил.
Немецкие
Последние изменения в плане наступления произошли уже после трагических событий вечера 29 февраля 1944 г. Командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин и член Военного совета фронта генерал-майор К. В. Крайнюков возвращались из поездки в штаб 13-й армии в г. Ровно. Следующей целью поездки был штаб 60-й армии в г. Славута. Решив срезать путь, четыре машины с командующим, офицерами штаба и охраной в количестве 10 человек свернули на проселочную дорогу и у села Милятин натолкнулись на отряд бандеровцев численностью в 200–300 человек. В перестрелке Ватутин был тяжело ранен, потерял много крови. В Киев были вызваны лучшие врачи, в том числе известный хирург Н. Н. Бурденко, но спасти Н. Ф. Ватутина не удалось. Н. Ф. Ватутин умер 15 апреля, на тот момент ему было всего 42 года.
Вместо Н. Ф. Ватутина командующим 1-м Украинским фронтом 1 марта 1944 г. назначили маршала Г. К. Жукова. Именно он буквально в последние дни перед операцией внес изменения в план наступления 13-й армии, в штаб которой ездил Ватутин в тот роковой день 29 февраля. По первоначальному плану операции армия должна была нанести удар в направлении на Броды в обход Кременца с запада. Однако уже в первый день командования фронтом Жуков приказывает 13-й армии прочно удерживать рубеж от Рожище до Дубно, «25 тк иметь на Луцком направлении. Перегруппировок в связи с планом наступления временно не производить» [16] . Армии оставили только задачу поддержки одной дивизией наступления 60-й армии. Судя по всему, это решение прорабатывалось еще с Н. Ф. Ватутиным. На черновике еще февральского приказа 13-й армии имеется пометка «прочно удерживать этот рубеж, обеспечивая главную группировку фронта от ударов пр-ка с запада» [17] . Однако последствием этого решения стало усложнение задачи 60-й армии по выходу на рубеж Зборов – Тарнополь с занятием важнейшего узла дорог – Тарнополя.
16
ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2673. Д. 1256. Л. 40.
17
ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2673. Д. 477. Л. 14.
Что же заставило командующего фронтом в последний момент отказаться от наступления 13-й армии под Дубно? В своих мемуарах Г. К. Жуков никак не прокомментировал этот момент. Однако имеющиеся в настоящее время сведения позволяют предположить, что оборонительную задачу 13-я армия в последний момент получила неспроста.
В обороне? В кратком очерке Проскуровско-Черновицкой операции, подготовленном в штабе 1-го Украинского фронта в ноябре 1944 г., в отношении планов противника указывалось: «Противник на всем фронте перешел к жесткой обороне…» [18] Получатель очерка в военно-научном управлении Генштаба генерал-майор П. П. Вечный сделал напротив этой фразы ехидную пометку: «а ранее он наступал?» Однако ни генерал Вечный, ни писавший очерк полковник Глинка из отдела по изучению опыта войны штаба 1-го УФ тогда не знали, что в штабах группы армий «Юг» и немецкой 4-й танковой армии лелеяли далеко не оборонительные замыслы.
18
ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2673. Д. 1256. Л. 35.
Буквально за два дня до того, как в адрес штаба 1-го Украинского фронта отправилась директива Ставки с предложением «отрезать южной группе войск немцев пути отхода на запад в полосе севернее р. Днестр», штаб немецкой 4-й танковой армии подготовил свои предложения «по проведению
«Не подлежит сомнению, что противник собирается перебросить подкрепления. Сконцентрировав их, он, вероятно, начнет крупными силами танков наступление в направлении Лемберга [Львова. – А. И.]. Из надежных источников поступает информация об определенном ослаблении вражеской группировки на фронте 1-й ТА. Воздушная разведка обнаружила передвижение крупных моторизованных сил по дороге Звяхель [Новоград-Волынский] – Ровно – Луцк. Перехвачены приказы противника о приведении в порядок аэродромов Ровно и Луцк» [19] .
19
NARA T313 R392 frame 8682362.
Вывод из этой в принципе правильной оценки обстановки делался несколько неожиданный:
«В связи с этим необходимо своевременно [подчеркнуто в оригинале. – А. И.] перебросить в распоряжение ТА силы, с помощью которых удастся наступательными действиями укрепить северное крыло ТА таким образом, чтобы исключить угрозу генерал-губернаторству, особенно округу Лемберг. Следующей целью операции станет уничтожение сил противника в треугольнике крепостей Ровно – Луцк – Дубно и возвращение себе района Ровно. Если эта цель будет достигнута, а в распоряжении командования армии окажется достаточно пехоты, чтобы удержать захваченный район, положение можно будет считать окончательно упроченным» [20] .
20
NARA T313 R392 frame 8682362.
В качестве потребных для операции сил Раус просил «танковый корпус с тремя полностью укомплектованными бронетехникой тд и двумя пд». Далее командующий 4-й танковой армией разбирает несколько вариантов наступления на левом крыле армии, в том числе с точки зрения удобства местности для действий танковых соединений. Любопытно, что одним из вариантов был удар на Острог, ровно «в лоб» готовящемуся советскому наступлению. Однако именно этот вариант Раус не считал перспективным ввиду трудной для наступления местности в районе Острога. Также по соображениям невыгодной для наступления местности отклонялся удар на Шепетовку в тыл советской 13-й армии. Более реалистичным Раус считал наступление примерно в тех местах, где наступала 1-я танковая группа в июне и начале июля 1941 г. Этот вариант звучал так:
«Атака частями тк вдоль ведущей на юго-восток дороги по восточному берегу Иквы. Цель – свернуть позиции противника перед XIII AK вплоть до Дубно. Потом поворот по дороге Дубно – Ровно на Ровно, основная масса наступает на Ровно по дороге Млынов – Ровно» [21] .
Отстаивая именно этот вариант, Раус указывал на наличие на направлении наступления танкового корпуса дорог с твердым покрытием. Он также отмечал, что фронтальный удар на Ровно не будет «представлять особых сложностей ввиду положения противника, а также того факта, что противник здесь движется и будет продолжать передвижения (поэтому нет больших минных полей)». Также предполагалось, что танковый корпус после выхода к Ровно сможет восточнее Горыни на благоприятной для танков местности атаковать на юго-восток в тыл находящейся в районе Шепетовки группировке советских войск и тем самым закрыть брешь между LIX AK и XIII AK.
21
NARA T313 R392 frame 8682363.
Точный состав группировки для контрнаступления в обнаруженных автором документах не просматривается. Однако можно предположить, что в нее предполагалось включить 7-ю и 8-ю танковые дивизии. Еще одним кандидатом в «три укомплектованные танковые дивизии» являлась 6-я танковая дивизия. Так, буквально за день до начала советского наступления, 3 марта 1944 г., штаб ГА «Юг» хлопотал о возвращении ей батальона на «Пантерах»:
«Группа армий просит донести, когда можно рассчитывать на возвращение батальона. Восстановление полной ударной силы 6-й танковой дивизии имеет особое значение в связи с намеченным ее боевым применением на левом фланге группы армий».