Котёл
Шрифт:
Всякие дебилы смотрели на нее как кот на сало, но не всякий решился подойти. Командир десятки проходил мимо, неожиданно повернул голову и сказал:
— Ей ты, сучка, никуда не уходи. Сифилисом не болела, гонореи у тебя нет? Тогда стой здесь. Я передам сумку с коктейлями Молотова и тут же вернусь.
— Морда у тебя, как у козла, но там, промеж ног что-то есть. Ты хороший жеребец?
— У меня до колен.
— Тогда я стою, жду. А как тебя зовут-
— Мошонка Юзеф.
— Ну Юзеф, торопись.
Юзеф вернулся, взял ее за руку, отвел в
— Замерзну я тут у тебя.
— Ничего с тобой не случится, выпей сто грамм, снимешь трусы и станешь на четвереньки как сука и я в тебя войду, как кобель. Каждая женщина сука, каждый музык кобель.
Света сделал все как ей приказали, и было не только хорошо, но и жарко.
— Вода есть? — спросила она.
— С водой напряг.
— А как же гигиена?
— Э, брось, какая еще гигиена? Революция вот твоя гигиена.
— Сколько платить будешь?
— Двести гривен в месяц.
— Это мало.
— Я сказал в месяц? Обшибся. Двести в день.
Юзеф собрался уходить. Уже вечерело. В палате горела свеча, поэтому стоял полумрак.
— Почему уходишь?
— Я не могу с тобой тут оставаться, когда мои товарищи там, рискуя жизнью, мерзнут. Побудь одна. В двенадцать ночи все погружается в сон. Тогда приду, согрею тебя.
— А ужин?
— Сейчас принесу картошку, капусту, колбасу, хлеб приготовишь что-то к этому времени. Если замерзнешь, тяни коньяк. Непочатая бутылка в тумбочке.
Света осталась одна, прикладывалась, согрелась. Спряталась под одеяло, под два одеяла и заснула. Проснулась в три ночи, потянуло по маленькому. Свеча давно догорела, в палатке было темно и холодно. Она присела в углу и выпустила жидкость, а потом спряталась под одеялами. Утром, когда стало совсем светло, явился другой бандер, ниже ростом и шире в плечах. Он разделся до нижнего белья и полез под одеяло, взобрался на Свету.
— Юзеф, ты? спросила Света.
— Какая разница? — сказал он покоряя вершину.
Света умолкла, потому что было хорошо. На третьем сеансе Яцек никак не мог завершить дело и долго мусолил Свету без особой радости для одного и другого.
— Ты мне скажи, где Юзеф?
— Он убит снайпером. Может еще жив. Пока лежит в реанимации, я его сопровождал. Он сказал, что дарит тебя мне на эту ночь.
— Ну тогда работай, — сказала Света и потребовала, чтоб он подложил подушку. — Ну вот теперь лучше. Учти, двести гривен в сутки. Столько мне обещал Юзеф.
— Согласен. Только будешь обслуживать и моих корешей.
— Не больше троих за один вечер, — согласилась Света.
Уже вечером того дня пришли два амбала Руцик Борщевский и Янек Домбровский. Руцик, бывший уголовник, выпущенный властями для участия в демонстрации на Майдане, а Янек Домбровский, приговоренный к десяти годам за убийство жены, но вместо тюрьмы, направленный на Майдан, казался более интеллигентным, более обходительным и во время контакта со Светой целовал ее губы, и говорил, что любит.
На следующий день он принес
— Ты не уступай больше Руцику, он польский еврей, обрезанный к тому же.
— Да он в ответственный момент постреливает. Такая вонь, мне приходится сжимать ноздри пальцами. Да и вообще от него чем-то несет.
Света говорила неправду, а точнее лгала. Просто она не знала как угодить Янеку, такому щедрому кавалеру и такому нежному любовнику в постели.
— Сними комнату в Киеве, и я к тебе перееду, сбегу, когда никого не будет в дневное время. Пойду якобы в магазин, а на самом деле пойду в комнату и там буду тебя ждать.
Но Янеку не удалось выполнить поручение Светы: ближайшие дома, обкуриваемые дымом от автомобильных покрышек, запирались наглухо и никто из жильцов не открывал входные двери при нажатии на кнопку звонка. Люди стали бояться революционеров, которые не брезговали грабежом и даже насиловали женщин. Кроме того Янек узнал, что если Света будут отсутствовать на Майдане, двести гривен ей платить никто не будет, а ему одному не хватало на двоих с учетом оплаты за квартиру. Неделю Света прожила по старой схеме: три мужика приходили каждый вечер по очереди: один в постель, два на Майдане.
День у нее был свободный, она расхаживала по Майдану, заходила в другие палатки и обнаружила одну палатку, полную женского пола.
— Иди к нам, — сказала одна. — Мы обслуживаем революционеров. Нас хорошо кормят, поят и трахают. Коллективный секс, знаешь, как это здорово.
Света согласилась потому что в этой палатке выбирали подружек не только мужчины, но и девчонки выбирали понравившихся мужиков. Янека она потеряла, зато приобрела новых друзей и новых подруг. Подруги поклялись, что они отсюда не уйдут, пока последний боец не покинет Майдан. И правильно поступили, потому что когда Майдановцы захватили власть и эта власть досталась не им, а другим, парни Пипияроша заявили: мы отсюда не уйдем. И не ушли. И девчонки были востребованы.
42
Невозможно обойтись без самого скучного, самого лживого, самого коррумпированного органа государственной власти в Украине — Верховной Рады, где словесная золотая жила хлещет с утра до поздней ночи. Только золото этой жилы вовсе не золото и даже не медь, а нечто похожее на ржавчину, сметенную веником с многочисленных кусков железа.
Верховная Рада, между тем, один из самых привлекательных органов, потому что в море лжи, мозги пребывают в дремотном состоянии, и каждому депутату кажется, что он покачивается на водном матрасе, даже если он совершенно не умеет плавать. Ни жена, ни теща, ни милиция, ни судья. Сам господь Бог над ним не властный. Любой депутат Верховной Рады вне закона, он сам закон, депутат живет на широкую ногу, потому что у него шикарная заплата, плюс неимоверное количество доходов за услуги, которые он оказывает богатым людям: слово депутата как и президента очень важно, весомо и дьявольски результативно.