Котел

Булычев Кир

Черт сел, а потом стали выступать другие.

Поднялся Сидорчук. Он многое понял. Он сказал:

– Я сомневался. А теперь мне ясно – мы же не против людей выступаем, а против тех, которые наказаны за дело. То есть помогаем порядку и дисциплине.

Жена Сидорчука аплодировала громче всех. Они планировали купить новый телевизор.

– Подумаем о чести родного завода, – сказал директор. – Сегодня мне звонили, поздравили с тем, что наше предприятие вышло из прорыва. Не для себя стараемся, для народа.

Директор мечтал уехать в область. Подальше от чертей

и маминого призрака. Но уезжать можно только с передового предприятия, иначе на хорошее место не рассчитывай.

Выступила Сенькина из месткома. Она уже знала, что в обкоме профсоюза рассматривают этот вопрос о переходящем вымпеле для завода.

– Я собрала цифры по району, – сказала она. – Среди работников нашего завода резко сократилось пьянство и рукоприкладство. Вчера ко мне обратилась учительница Кучкарева из третьей школы. Просит привести в цех детей на экскурсию. У нее в классе много шалунов и даже хулиганов. Она надеется, что экскурсия поможет укреплению дисциплины. В связи с этим у меня просьба к нашему заказчику. Вы не могли бы присутствовать на экскурсии? Пускай дети убедятся. Без шляпы, конечно.

– А хвост показывать? – ухмыльнулся шустрый.

– Если вы сможете. – Сенькина смутилась, в зале засмеялись. – Если вы сможете, не снимая брюк… Там девочки будут.

– Я босой приду, – сказал шустрый. – Пускай посмотрят на копыта.

– Так что я заканчиваю на оптимистической ноте, товарищи! – закричала Сенькина. – Мы с вами вступили на более высокий морально-трезвый уровень и постараемся его неустанно повышать.

Алик Хренов из ОТК высказал пожелание, чтобы сотрудники «А.Д.» помнили о принципах высокого гуманизма.

Шустрый грубо оборвал его:

– Ты за качеством следи, чтобы швы не текли, гуманист.

В самом конце тетя Шура, уборщица, постаралась внести отрицательную ноту в общее торжество.

– Что же это получается? – сказала она. – Получается, что мы на врага человеческого работаем?

Шустрый поморщился.

– Какой же я враг? Приведите мне конкретные факты моей вражеской деятельности, женщина?

– А ты приведи, приведи! – крикнула жена Сидорчука.

– На пенсию уйду, – сказала тетя Шура. – Чтобы твою мерзкую рожу не видеть.

– До встречи, – ответил шустрый. – А фактов у вас нет.

Несмотря на то что из этого поединка шустрый вроде бы вышел победителем, какая-то неуверенность воцарилась в зале. Так хорошо до этого было – все друг друга любили, все соглашались. И сомнения были похоронены коллективно. А тут тетя Шура с ее старозаветными нормами…

Положение спас начальник планового отдела. Он уже имел беседу с директором, получил твердое обещание, что при расширении административного корпуса ему достанется отдельный кабинет.

– Мы тут взрослые люди, – сказал он. – Может, перестанем друг друга сказочками кормить? Что за разговоры: черт, дьявол, враг человеческий. Наука уже твердо доказала – дьявола нет. Ничего этого нет. Так что расходимся по рабочим местам и куем котел.

– А как же рога? – спросила недалекая Лычикова из бухгалтерии.

– Какие рога?

– На ихней голове.

– Тебе

еще рано знать, откуда у мужчин бывают рога, – ответил плановик.

Зал облегченно засмеялся. Всегда найдется простое и реалистическое объяснение странному событию. И многие мужья начали шустрому сочувствовать. Он, правда, крикнул с места, что не женат, но потом махнул рукой и тоже смеялся вместе со всеми.

Потом все разошлись по рабочим местам, а шустрый зашел к директору в кабинет. Они за последние недели сблизились.

– Вы уж простите, – сказал директор, – что так получилось.

– Ничего, я даже доволен. Теперь, по крайней мере, полная ясность отношений, – сказал шустрый. – А про рога даже смешное объяснение. Правда?

– Почему у нас так получается?! – в сердцах воскликнул директор. – Мы честно трудимся, никому не мешаем, а некоторые люди сеют сомнения.

– В этом беда человечества, – серьезно ответил шустрый.

– Ведь не мы же дрова под котлы подкладываем! – сказал директор.

– Тонко замечено, – согласился шустрый.

– Распустились у нас пресса и даже телевидение. Клеймят тружеников не по делу. Рыбы в реке нет – сразу кричат: проектировщики виноваты. А в чем проектировщик виноват? Он ни одной рыбешки в жизни не уничтожил. А то кричат: архитектор виноват – церквушку разрушил…

– Туда ей и дорога! – подхватил шустрый.

– А он, архитектор, ничего против церквушки не имеет. Не рушил он, не рушил. За что его обливают грязью?

– За что?

– За то, что честно выполнил свой долг. Стране нужна прямая магистраль, он ее и нарисовал.

– Приятный ты человек, Коля, – сказал шустрый. – Диалектически мыслишь. Я рад, что мы с тобой сотрудничаем.

– Спасибо, – потупился директор. И подумал: «Скорей отсюда, скорей в область. Забыть бы твою поганую рожу».

Когда же они вышли из проходной, черт вдруг остановился, словно только сейчас вспомнил о важном.

– Есть у меня предложение, – сказал он. – Хоть мы этого не делаем, но в виде исключения приглашаю тебя на ходовые испытания. Побываешь у нас в «А.Д.», посмотришь котел в деле, а то еще развалится. Ну как?

Директор вдруг смутился.

– А когда надо ехать?

– Через месяц тебя устроит?

– Через месяц не могу, – с облегчением произнес директор. – Через месяц я буду в туристической поездке. В Румынии. Так что в следующий раз.

– Ну как знаешь, – вздохнул черт. – А то пропуск тебе уже выписан.

Он протянул директору холодную влажную ладошку и стоял, смотрел ему вслед.

Директор прошел мимо газона и у своей машины рухнул в разверзшуюся под ним пропасть.

Здесь не место и не время объяснять, как могла возникнуть пропасть почти в центре города. И нет смысла тратить время на описание того, как одна бригада рыла траншею, но засыпала кое-как, потому что план был выполнен, да как в ту траншею прорвались сточные воды с соседнего завода, потому что кто-то еще не так спроектировал, да как углубилась эта пропасть, потому что кому-то, кто должен был ее ликвидировать, пришла пора уезжать в отпуск…