Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4
Шрифт:
Но покушать не дал директор ресторана. Кто-то ему уже стуканул, что Маша приехала. Быстро тут у них это.
Прибежал и сразу стал прощенья просить за сына своего, а потом сразу без перехода стал благодарить, за то, что мозги дураку вправила. Оказалось, что у мальчика теперь крыша поехала в сторону религии. Решил стать то ли монахом, то ли послушником. Я так и не понял. Оказалось, что он чуть ли не на коленях просил отца своего, чтобы простил ему грехи за все годы его жизни. У него даже челюсть уже зажила.
А в тюрьму его сажать не будут. Гагик уже выздоровел, у Вазгена царапина.
Так что папаша его рассыпался в благодарностях и обещал кормить бесплатно, пока у него на кухне продукты не кончатся. Надо будет с ребятами сюда как-нибудь под вечер заехать, да погулять с размахом, в стиле купца первой гильдии в царские времена.
А моё общение с Михаилом быстро перешло на коммерческие темы. Он пообещал содействовать регистрации моих песен. За каждую песню предложил мне по тысяче рублей, при условии, что его там впишут соавтором музыки. Думаю, что он эти деньги быстро отобьёт. Я согласился. Мне терять нечего. Песни-то не совсем мои. Я лишь тексты чуть добавляю, да музыку вспоминаю. Но за «Чёрные глаза» я сразу ему сказал, что тысячи мало. Сошлись на трёх.
Спросил у меня по поводу новых песен. Я ему сразу сказал, что песен у меня, как у дурака махорки. Ну не так конечно. Но примерно смысл был такой. Сразу предупредил, что две песни я уже подготовил персонально на свадьбу Аревик. Он уже был в курсе, что меня попросили там выступить. Тут как в деревне. Всё про всех всё знают.
А ещё три песни я ему впарил сразу. «Музыканта» и «Ночную птицу» Никольского из «Воскресения», и «Половинку» Петкуна из «Танцев минус».
Он мне сразу отсчитал десять тысяч, а за две песни, обещал отдать после свадьбы. Вот откуда у простого советского человека такие деньги на кармане?
Мы откатали «новые песни», прогнали «старые», и расстались под вечер добрыми друзьями.
Возвращался я уже по тёмной дороге. И хотя я опоздал на ужин, но есть не хотелось. В ресторане меня накормили от пуза.
Моя мужская компания потребовала отчёта. Где я шлялся целый день. Пришлось рассказывать. Узнав о том, что я пишу песни и уже продаю их за бешенные деньги, все удивились. Виктор вообще смотрел на меня, как блаженный на икону.
Попросили спеть. Отказался. Вот завтра вечером в ресторан свожу их, пусть музыканты им и поют. А сегодня я чего-то устал.
Лёг спать и почти сразу провалился в сон. Даже, кажется, снилось что-то хорошее.
Но недолго…
До тех пор, пока в моё сознание не ворвалась Инга с криком:
— Саша! Ты нам срочно нужен! Там такое!
Что такое там творится. Я спросить не успел, так как что-то меня утащило в чёрную бездну, а потом выбросило на освещённую светом местного солнца полянку, далеко-далеко на другой планете.
Конец третьей части четвёртой книги.
Часть четвёртая
Эти девчонки такие паникёры… Ничего прям супер-пупер срочного и страшного на Заповедной планете не произошло.
Но всё же, обнаруженное Ингой и Малышом, немного выходило за рамки обычного. Они наши в лесу заброшенный город. Заброшенный так давно, что никто из обитателей леса никогда не воспринимал этот заросший зеленью, мхом и кустами холм, как нечто инородное. Да что кусты… На крыше, если верх — считать крышей, этого сооружения вырос целый лесок, а может даже роща.
Обычные обитатели этого мира, такие как волки, зайцы и прочая живность вообще считали это обычным лесом. Но Рара говорила, что это плохое место, и туда не надо ходить. А Инга с первого взгляда определила, что холм — строение рукотворное. И я с ней целиком и полностью согласился.
Если бы удалось удалить лес на площади порядка нескольких гектар, то эта усечённая пирамида сразу стала бы видна со всех сторон. Стало ясно, почему никто не замечал этого сооружения сверху. Всё было заброшенно настолько давно, что даже контуры правильных линий были сглажены. Хорошая маскировка. Я не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как сюда никто не приходил из создателей этого…
И что это вообще такое? Что это на самом деле?
За неделю мы облазили этот объект со всех сторон. Везде была глухая каменная стена. Камень очень напоминал природный. Но ни стыков, ни швов мы не обнаружили. Расчистив небольшой участок, стало ясно, что поверхность стены была идеально ровной. Небольшая шероховатость, как у бетона, но это не было бетоном. Мы пытались ковырять стенки доступным нам железом. Ножом, мечом… Бесполезно. Не оставалось даже царапин. Такое ощущение, что это огромное сооружение было вырезано из цельного камня неимоверной прочности.
Я не понимаю, что это было за сооружение. Я не знаю, как попасть внутрь. А там внутри явно что-то есть. Ведь вряд ли кому в голову придёт взять огромную каменюку, размером с несколько футбольных полей, придать ей идеальные формы, да и бросить тут в лесу, на планете, где никто не живёт в последние несколько тысяч лет.
Рара сказала, что несколько раз в год из этого места исходит сияние. Но света этого никто кроме неё не видит. Почему Рара боится туда ходить, она не пояснила. Сказала, что её туда близко, что-то невидимое не пускает. Хотя волки и зайцы бегают там и не бояться.
Почему-то на нас не давила никакая невидимая сила. Лишь физические возможности Малыша нас сдерживали. Залезть наверх нам пока не удавалось. Лианы и другие вьющиеся растения в некоторых местах позволяли забираться наверх. Но руки Малыша слабоваты оказались. Уже пару раз наша тушка вниз срывалась. А высота там приличная. Ого-го какая… С пятиэтажный дом, не меньше. Хорошо ещё, что растительности хватало. Шмякнулись в колючие кусты, всё тело исцарапано, но ничего серьёзного не повреждено.
Иногда удавалось залезть наверх. Даже немного исследовали поверхность так называемой «крыши», густо поросшей зеленью, мхом, кустами и деревьями… Но забравшись наверх, каждый раз к закату надо было спускаться вниз. Так как наверху не было ни воды, ни еды…