Котодама. Кто-то должен быть сильным

LaDa

– Ясно. Понятно, – немного опешив, ответила я.

– Присаживайтесь, где пожелаете, – он окинул кабинет рукой, указывая, что я могу выбрать любое место.

– Благодарю, – я выбрала место на диване, стоявшим у стены, слева от стола режиссера.

– Хотите что-нибудь выпить? Чай, кофе, сок, минералку, – он чуть улыбнулся. – Секретарь все принесет.

– Чай подойдет, – довольно резко и громко ответила я. Сказалось волнение. – Простите.

– Да, не страшно. Тут и громче разговаривали, – он чуть

подмигнул мне, давая понять, что не стоит так напрягаться.

– Не ожидала от вас, – то ли от того что подмигивание выглядело нелепо, то ли от того, что не ожидала подобного действия от серьезного режиссера, я рассмеялась.

– Рад, что вы все же улыбнулись, – не скрывая радости, он поставил чай на стол, а сам сел напротив меня и пристально рассматривал.

– У меня, что-то с лицом?

– Я вот думаю, – он сделал секундную паузу. – Обычно авторы, особенно, что касается их первой работы, пишут больше о себе, т. е. первая история несет в себе более личный характер. Но прочитав ваш рассказ и глядя на вас сейчас, мне кажется, что вы исключение.

– Вы довольно проницательны. Изначально я писала почти все с себя или с людей, которых знаю. Но мне хотелась, что бы работа была менее личной. Поэтому, все кроме сюжета, я постаралась максимально изменить.

– Понятно.

– Это будет проблемой?

–Нет. Это даже хорошо.

– Чем же?

– Когда работа носит личный характер, автору трудно с ней работать, как раз из-за личной привязанности к своим героям (прототипам). Это тяжело как эмоционально, так и психологически. Многие не выдерживают.

– Я понимаю, о чем вы. Можете не продолжать.

Не знаю, что за сорт чая мне подали, но он оказался невероятно вкусным и успокаивающим. Незаметно для себя, я расслабилась и без тени смущения тягала сладости из плетеной корзинки, одну за другой.

– Ранее вы упомянули, что хотели бы узнать обо мне больше. Вас интересует, что-то конкретное?, – не забывая о цели визита, напомнила я.

– Пусть вас не пугает моя просьба. Это обычная практика, когда я берусь за написание сценария.

– Сценария?, – удивилась я. – Но вы же режиссер.

– Это так. Однако, я еще и сценарист. Правда, делаю это крайне редко. Скажем так – по особому случаю, – и он снова улыбнулся, пронзительно посмотрев на меня.

– И что же это за случай такой?

– Вы только не обижайтесь, но сама по себе ваша работа «сырая». Ей требуется хорошая редактура. Помимо всего прочего, в первой части сюжет мало чем примечательный. Однако…, – он снова сделал драматическую паузу. – Во второй части, вы лихо закрутили историю. И скажу больше. Несмотря на обилие героев, и ситуаций в которых они оказываются, вам удалось соединить все «ниточки». К тому же, вы подняли ряд социальных проблем, но при этом успешно связали их с героями.

– Не думаю, что

это так уж отличается от работ других авторов, – с легким недоверием ответила я.

– Бесспорно, это так. И все же, как вы думаете, почему я обратил внимание именно на вас?

– Учитывая все вышесказанное, даже не знаю, что ответить. Мне надо подумать.

– Не торопитесь. Время у нас есть, – и он вышел из кабинета.

Было слышно, что он о чем-то говорит с секретарем. А потом стало тихо.

«Мой сюжет явно его не привлек. Обычная комбинация Принца и Золушки в современной интерпретации, приправленное долей сверхъестественного. Что же ему понравилось в моей работе?».

Задумавшись, я перестала обращать внимание на происходящее вокруг. И снова не заметила, как появился он. Парень, как и ранее, поглядывал на меня. Почувствовав присутствие на себе взгляда, я огляделась. Наши глаза встретились. От неожиданности я дернулась и, задев чашку, разлила на стол чай.

– Почему ты так реагируешь на меня?

– П-потому, что ты неожиданно появляешься рядом, – я не на шутку испугалась. – Не видно и не слышно, как ты передвигаешься. Этого любой испугается.

– Понимаю, – с грустным лицом, он присел напротив.

– Пойду, попрошу чего-нибудь, чтобы вытереть пролитый чай.

– Постой, – привстав, он резко схватил меня за руку.

– Ты что творишь?, – как и в прошлый раз, я так же дернулась и (к счастью или нет) рухнула на диван.

– Прости. Мне просто нужно было поговорить. Ты единственная с кем это возможно.

– О чем ты вообще?, – пытаясь встать, спросила я. Коряво опираясь на все подряд, мне это удалось.

– Меня видишь и слышишь только ты.

В ступоре, я уставилась на него, тщательно разбирая только что сказанное.

«Нет, нет, и еще раз нет. Это какой-то бред. Быть того не может.

А может это просто сон? Точно! Это сон. А как же иначе. Из-за предстоящей встречи, у меня в голове все перемешалось, и сознание во сне выдало такой фортел».

Нервный смешок в купе с мыслями, никак меня не успокоил, когда я поняла, что во сне ничего не чувствуешь, на физическом уровне. Я вспомнила его ледяные и обжигающие руки.

«Это не сон!

Вот ужас то. У меня глюки.

В панике я стала задыхаться.

Это все нервы. Просто нервы и недосып.

Это не может происходить на самом деле».

Тщетно пытаясь, я старалась найти для себя хоть какое-то разумное объяснение происходящему. Но его не было.

– Ты не сошла с ума и у тебя не галлюцинации, – видя панику на моем лице, он постарался меня успокоить.

Встав с места, он подошел к столу режиссера и взял одну из фото рамок с его стола.

– Взгляни, – он протянул ее мне.

На фото был режиссер с парнем стоявшим сейчас передо мной.