Котов обижать не рекомендуется
Шрифт:
– Вранье! – отрезала Света. – А Лаврентьева?! А это ваше коллективное «гы-гы»?!
– Это было не мое гы-гы! Я вообще почти все время молчал и следил за тобой.
– Ты с ней мило чирикал!
– Она сама подошла познакомиться! Я-то чем виноват?
– А не надо было торчать посреди зала! – обозленно бросила Света. И воспользовавшись полным замешательством противника, пытавшегося осознать, что ему только что вменили в вину, выкрикнула: – А по полу ты меня зачем волочил? Что это было за издевательство?!
– Да
– И уронил попой на пол!
– А чем мне тебя надо было ронять, головой? – заорал возмущенный Дрозд. – Не уронил, а посадил. Чтобы тебя закрывали кресла! Ты попробуй сама себя потаскай!
Света стукнула чашкой об стол.
– А вот не нужно было меня таскать, раз не хотелось!
– Мне как раз хотелось!
– Что?! Тебе хотелось таскать меня по полу?! – взвилась она. – Значит, ты все-таки издевался!
– О, черт!
Дрозд схватил коробку с пиццей и несколько раз ударил в нее лбом, как в стену.
– Это ты надо мной издеваешься! Обвиняешь черт знает в чем! Какие-то бюстгальтеры, флирт… Ничего подобного не было!
– Но свой номер крашеной мымре все-таки оставил!
– Ну и что? Да мало ли кому я его оставляю! Ты так говоришь, будто ревнуешь!
Света открыла рот, чтобы вылить на Дрозда поток уничижительной брани.
Что он сказал?
Ревнует??
Она – ревнует?!
Ха-ха! Она – и ревнует! Нет, вы слышали? Она ревнует!
Света опустилась на стул.
И, не сказав ни слова, закрыла рот. Потому что справедливость требовала признать, что Лешка попал в точку. Она поняла это только сейчас.
«Боже мой, да он прав. Я его в самом деле ревную».
В одну секунду получили объяснение все перепады настроения, случившиеся с ней за этот день.
Она его ревнует.
Света почувствовала себя так, будто из-под нее выдернули стул. И пол тоже выдернули, и нижние шесть этажей с подвалом включительно. Висит она теперь в воздухе без малейшей опоры и понятия не имеет, что делать дальше.
Вот только как это вышло? И когда?
Дрозд отложил пиццу и смотрел на нее, сдвинув брови.
Он и в самом деле ни в чем не виноват. А она еще накричала на него… Она, которая никогда ни на кого не кричит!
– Я… – начала Света.
И замолчала под его взглядом.
– Скажи «да», – попросил Дрозд.
– Что «да»?
– Скажи, что ты меня ревнуешь.
– Я тебя ревную, – растерянно согласилась Света, утратив весь свой пыл. – Извини. Это как-то…
«Глупо», – хотела она сказать. Но это было не просто глупо. Это было так, словно они долгие годы ходили нагишом, как Адам и Ева в раю, а потом вдруг случилось
По крайней мере, Света осознала.
– Это очень неумно с моей стороны… – пробормотала она вслед за своими мыслями.
– Что именно?
Света не ответила. Она снова стала ежиком в тумане, утратившим все ориентиры.
Она встала и попробовала выйти из кухни. Но лишь попробовала, потому что между дверью и холодильником стоял Дрозд и загораживал проход.
– Мне надо… – попробовала объяснить Света, сама толком не понимая, куда и зачем идет. – То есть… Нет, подожди…
– Скажи еще раз, что ты меня ревнуешь.
– Что?
– Скажи.
– Зачем?
– А мне нравится это слушать.
– Леш…
– Скажи!
– Я… тебя…
В кухню мимо их ног протиснулся кот Никодим, пришедший за добавочной порцией корма. Запрыгнул на табуретку, озадаченно посмотрел на двух людей и мяукнул.
На него никто не обратил внимания.
По прошествии еще некоторого времени вслед за ним вошел кот Бронислав. Забрался на другую табуретку, подождал – и высказался более активно. Что за безобразие! Вместо того, чтобы второй раз покормить животных, они целуются!
Два человека наконец соизволили оторваться друг от друга. Взглянули на сердитых котов – и смущенно рассмеялись.
– Скажи им что-нибудь, – попросила Света, покраснев. – Я их стесняюсь.
– Я лучше тебе скажу.
Дрозд наклонился к ней и шепнул:
– Я старый солдат и не знаю слов любви…
Через несколько минут Бронислав и Никодим синхронно спрыгнули с табуреток и покинули кухню. Они были деликатными котами. И, кроме того, им было совершенно ясно, что в ближайшее время их не покормят.
…Солнце пробралось сквозь шторы и улеглось на Светиной спине, как большая теплая кошка. Девушка не шевелилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Казалось, солнце вот-вот замурлычет и примется вытаптывать у нее между лопаток ямку, как это обычно делал Тихон.
Ах да, Тихон!
– Мне надо домой, – с сожалением протянула она, не открывая глаз.
– Останься на ночь, – шепнул ей в ухо Дрозд. – В клуб я сегодня не иду.
– Почему?
– Его какая-то компания сняла до утра.
– А твои тусовки? Пати?
– Движняки, – подхватил Дрозд. – Сейшены. Забудь. Это все так, пшено…
– Почему пшено? – сонно поинтересовалась Света.
– Потому что для кур.
– А ты орел. Нет, сокол.
– Пигвин я, – сказал Дрозд. – Надо было раньше…
Света приоткрыла один глаз. Но продолжения не последовало.
– Так останешься? – он погладил ее по спине. – Я буду тебя пиццей кормить.
Она улыбнулась и покачала головой.
– Не могу. Там Тихон без меня одичает.