Котовский
Шрифт:
В самый короткий срок Котовский поставил на ноги молодой корпус.
…Осенью 1923 года 2 кавалерийский корпус принял участие в больших маневрах в районе Винницы.
Полки и дивизии корпуса проезжали по тем степям и дорогам, по которым еще не так давно Котовский водил своих боевых орлов.
Славу ветеранов-котовцев теперь разделяли и молодые их товарищи-бойцы.
Добрым словом, добрым взглядом встречала Украина корпус имени Совнаркома Украины!
Посредники и командиры других частей, участвовавших в маневрах, были поражены внешним видом конников Котовского. На всех — новые гимнастерки, галифе, новые
— Как это удалось вам все раздобыть, все подобрать? — расспрашивали Григория Ивановича.
Маневры, на которых должны были «сразиться» два кавалерийских корпуса, для Котовского были большой тактической задачей.
Котовскому удалось опередить «противника», создав ложную обстановку. И когда разведчики «противника» донесли об этой обстановке своему командованию, Котовский ночью, скрыто, поднял свой корпус и, совершив ночную переправу через Буг, обошел «противника» и ударил его по тылам.
Все это было произведено с такой внезапностью, что «противник» не успел и опомниться.
Во время ночной переправы через Буг Котовский стоял на берегу. Вдруг он увидел, как одну тачанку подхватило водой и понесло. Командир корпуса кинулся в воду, перерезал постромки и этим спас и людей, и коней.
По окончании маневров в Виннице был устроен парад.
Котовский, не отрываясь, смотрел на проходившие части. На кавалеристах были новые гимнастерки темно-синего цвета. У корпуса была своя форма. Бойцы 9 Крымской дивизии имели на фуражках желтый околыш и синий верх. Бойцы 3 Бессарабской — желтый околыш и красный верх. Брюки у кавалеристов 3 Бессарабской были сшиты из ярко-красного сукна.
Котовский смотрел на своих конников и мысленно видел их несущимися на врага. Он не удержался от восклицания:
— Эх, если бы встали Няга, Макаренко и Просвирин! Если бы наши старые бойцы, погибшие в боях, увидели этот парад!..
Котовский был взволнован.
Свои мысли о традициях Красной Армии Котовский выразил в «Моем завете», написанном им к трехлетнему юбилею 45 дивизии:
«На пороге четвертого года существования дивизии мне, как старому бойцу и непосредственному организатору ее частей, хочется призвать вас, молодых бойцов, свято относиться к тем традициям, за которые немало храбрейших из нас осталось на поле брани. Умирая, они завещали нам довести до конца начатое ими дело».
«Все традиции, созданные и пронесенные через пламя гражданской войны, должны быть сохранены молодыми бойцами ко дню последней и решительной схватки с капиталом. Прошлые победы — лучший показатель силы наших традиций, и я верю, что в предстоящей схватке победа будет за нами» [45] .
На маневрах, во время учебных занятий, на заседаниях Военно-научного общества Котовский всегда призывал командиров стремиться приближать военное обучение к реальной боевой обстановке. Он горячо спорил с теми, кто утверждал, что конница уже отжила свой век.
45
Молдавский Республиканский музей Г. И. Котовского.
На совещании кавалерийских начальников, созванном в Москве 6 апреля 1925 года, Котовский убежденно и страстно излагал
За годы гражданской войны Котовскому приходилось командовать и стрелковыми, и кавалерийскими частями. Будучи командиром стрелковой бригады, он огромное внимание уделял действиям своей небольшой кавалерийской группы; командуя же кавалерийской бригадой, Котовский имел свой «пеший эскадрон». Особенно ценил Котовский бойцов, которые одинаково умело дрались и в конном, и в пешем строю. Поэтому; он считал, что и в будущей войне, при маневренных действиях, сильная, хорошо вооруженная конница сможет наносить врагам сокрушительные удары.
Совершенствуя свои военные знания, Котовский мыслил очень широко. Он понимал, что военное искусство Советской Армии должно опираться на последние достижения науки и техники. Стараясь определить характер будущих военных столкновений, он внимательно следил за международным положением.
«Все мое внимание, всю энергию, нее силы отдаю на то, чтобы создать образцовую боевую единицу, и каждый свой шаг в своей работе строжайшим образом согласовываю с железной логикой необходимости того или иного момента, который имеет актуальное значение для создания железной единицы, необходимой для защиты Республики», — писал Котовский в феврале 1924 года Михаилу Васильевичу Фрунзе.
Всеми своими мыслями, планами и сомнениями Котовский делился со своим любимым другом и начальником Михаилом Васильевичем Фрунзе. Фрунзе был его подлинным партийным учителем.
Котовский часто встречался с Фрунзе в Харькове, в частях корпуса и в Москве. Каждая встреча с этим выдающимся пролетарским революционером, бесстрашным большевиком, крупным военным теоретиком и мыслителем была для него огромным событием.
Котовский видел в лице Фрунзе преданнейшего ученика Ленина и Сталина, образованнейшего марксиста. Общение с Фрунзе обогащало его. Фрунзе же ценил Котовского за его боевой опыт, любил за темперамент и кипучую энергию.
13 октября 1923 года М. В. Фрунзе писал Сергею Мироновичу Кирову в связи с поездкой Котовского в Баку: «Тов. Котовский в смысле политическом и деловом пользуется абсолютным доверием и авторитетом у командования» [46] .
Между Фрунзе и Котовским возникла большая, хорошая дружба.
Когда Котовский приезжал по служебным делам в Харьков, все штабные командиры знали, что Фрунзе будет все время с ним. После деловых разговоров Фрунзе вел Котовского к себе домой, он любил слушать его рассказы о Бессарабии, о Приднестровье, о молдаванах. Этот край всегда привлекал Михаила Васильевича, так как сам он был по происхождению молдаванином, и отец его был уроженцем Тираспольского уезда.
46
ЦГАКА, ф. 15, оп. 3, д. 10, л. 838.