Котт в сапогах. Поспорить с судьбой
Шрифт:
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
повествующая о том, чем завершились поиски города Волка, о новых разочарованиях и новых надеждах
Запись в дневнике Конрада фон Котта от 17 апреля
16… года от P. X.
Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, что никаких совпадений в этой жизни на самом деле нет. То, что по наивности своей мы считаем совпадениями и игрой случая, на самом деле — закономерности, подобные узору, который ткут умелые руки на ткацком станке. Просто мы перед той великой
Примечание на полях.Сам-то понял, что написал? Право, тебе надо меньше общаться с магами и философами!
Как я ни пытался себе представить конечную цель нашего путешествия, как я ни мучил Герду расспросами — реальность превзошла все мои ожидания. Нет, иначе скажу — реальность превзошла худшие мои ожидания.
Город Волка — название, мгновенно и навсегда выброшенное мною из головы при виде жалкой кучки покосившихся домов вдоль четырех утопающих в грязи улиц. Какой там «город Волка» — самый натуральный Бурдафедльсстадюр — очень подходящее название.
— С чего начнем? — с готовностью поинтересовался Архимед. Судя по тому, как деловито он скинул парку и засучил рукава, изобретатель готов был начинать рыть землю прямо в том месте, где мы остановились.
— Не спеши. — Я развернул копию, которую снял с гобелена. Да… ничего общего с нынешним видом городка. Похоже, поиски обещают быть трудными. — Тут все слишком изменилось за прошедшие века.
— На самом деле тут все изменилось за один день, — подала голос Герда. — Вернее, за одну ночь, когда объединенное войско ворвалось в город и сожгло его дотла. После этого Бурдафедльсстадюр уже не смог возродиться. Как отстроили уцелевшие жители в первый год после штурма один-единственный квартал, так город с тех пор и не изменился почти. Даже прежнее название для него стало слишком длинным, так что все его называют просто Бурда.
— Так вот почему его на карте нет, — хмыкнул я. — А мне-то удивительным казалось, что про такой большой город никто не слышал. Значит, вот чем для него обернулась магия берсеркеров и мечты о мировом господстве — падением и ничтожеством.
— Такова судьба и куда более величественных городов, да и целых государств, — подал голос Транквилл. — Кто слышал сейчас об Александрии или Афинах? Только знатоки истории да путешественники, для которых это — обычные торговые города. Даже Рим — несмотря на все могущество Церкви — уже не тот, которым был, когда римские легионы маршировали по всей Европе. Но у них хотя бы был этот миг величия, что, согласись, уже неплохо!
— Все это очень интересно, — оборвал я исторический экскурс петуха. — Но у нас сейчас куда более насущная задача. Честно говоря, не ожидал, что совместить план с нынешним городом окажется сложно!
— Еще бы, — хмыкнул Архимед. — Учитывая, что на гобелене здания вышиты одно над другим и показаны сбоку… а славные викинги, идущие по улице, — размером с сами здания.
— Не запутывайся в мелочах! — отмахнулся я. — Тогда так все рисовали, даже карты. Мне бы как-то понять, где на плане находится хотя бы одно здание.
— Ну, я думаю — отстраивать город после пожара начали с
— Ерунда, — возразила Герда, мрачно разглядывая унылый пейзаж. — Тут ведь пожар полыхал. Охота им была разбирать завалы из обгорелых бревен и камней. Скорее всего, новые дома заложили где-нибудь за городской чертой.
— Это ты говоришь ерунду! — возмутился Архимед. — Фундамент-то старых домов сохранился! А это — половина работы.
— Да не спорьте вы. Сейчас найдем городской совет и все выясним.
Я еще раз обвел взглядом Бурдафедльсстадюр и понял, что ни одного здания, хотя бы отдаленно напоминающего ратушу, не вижу. Нет, ну что за дыра?!
— Ладно, пошли в город, — принял я решение. — Стоя на одном месте, мы все равно ничего не решим.
Вблизи город производил еще более унылое впечатление. В немалой степени этому способствовали и жители — какие-то бесцветные, не то чтобы бедно, а скорее — серо одетые. Понятно, что в будний день и в Бублинге мало кто наряжается в праздничные одежды, но здесь с серостью был явный перебор. Жители Бурды словно изо всех сил старались подчеркнуть свою обыденность и неприметность.
— Это у них с первых лет после войны повелось, — пояснила Герда. — Вы поймите — на них ведь не просто так напали злые соседи. Когда Волк взял власть в свои руки, окрестным городам пришлось несладко. Бурдафедльсстадюр стал само провозглашенной столицей и подминал все вокруг под себя. И его жители, они ведь не просто зрителями были. В одиночку Волк, при всей своей волшебной силе, никогда не смог бы захватить столько земель. Нет, у него нашлось много почитателей, его превозносили, ему охотно служили. И жители города Волка весьма хорошо жили за счет грабежей соседних земель, которые лицемерно называли «налогами». Естественно, когда началось восстание, досталось всем жителям города — никто не стал разбирать, кто виноват, а кто ни при чем. Потому, когда войска ушли и местные жители начали строить жизнь заново, они старались не особо привлекать к себе внимание. Всем видом показывали — мы, мол, тихие, смиренные и бедные. Ну а потом это уже местной традицией стало. Выставлять напоказ достаток здесь считается просто неприличным.
— Понятно. Тогда… видимо, здание ратуши специально построено таким же скромным, как и окрестные дома! — догадался я. — Из тех же соображений!
— А что вам до ратуши? — весьма недружелюбно поинтересовался горожанин, оказавшийся в этот момент рядом. — И вообще — кто вы такие? Что вам здесь понадобилось?
Я вежливо поклонился, впрочем не снимая шляпы.
— Густав Конрад Генрих Мария фон Котт к вашим услугам. Мы простые путешественники, собиратели сказаний и легенд о великих деяниях прошлого. Сюда привела нас древняя легенда о могуществе и великолепии Бурдафедльсстадюра и постигшей его трагедии.
— Праздные туристы, — проворчал горожанин, но уже без настоящей враждебности. — Зачем ворошить прошлое?
— Не скажите! — поспешил я закрепить успех. — Мы сохраняем историю. Рассказываем правду потомкам. Очень часто бывает так, что какие-то события приходится скрывать, пока не придет время. Но может получиться так, что, когда время придет, рассказать об этом будет уже некому. А мы стараемся все сохранить.
— Правда? — Горожанин бросил подозрительный взгляд на Андрэ. — А он, скажете, тоже собиратель сказаний?