Коттедж 'Соловей'
Шрифт:
Она повесила трубку и повернулась к мужу, тяжело дыша.
– Так вот как ты разговариваешь с мясником, а?
– заметил Джеральд.
– Обыкновенно, как любая женщина, - небрежно ответила она, еле сдерживая волнение.
Джеральд ничего не заподозрил. А Дик, даже если он не понял, придет.
Она прошла в гостиную и включила свет. Джеральд вошел вслед за ней.
– Кажется, ты сейчас в очень хорошем настроении?
– спросил он, глядя на нее с любопытством.
– Да, - ответила жена.
– Голова перестала болеть.
Она села на свое обычное место и улыбнулась мужу,
– Мне не очень понравился кофе, который ты мне налила. Он был горький, - пожаловался Джеральд.
– Это я попробовала новый сорт. Больше я не буду его брать, раз тебе не нравится, милый.
Аликс взялась за рукоделие. Джеральд начал читать книгу. Прочитав несколько страниц, он посмотрел на часы и отбросил книгу:
– Половина девятого. Пора идти в подвал и приниматься за работу.
Рукоделие выскользнуло из рук Аликс.
– О нет еще. Давай подождем до девяти часов.
– Нет, девочка моя. Уже половина девятого - я планировал на это время. Да и ты сможешь раньше лечь спать.
– Но мне хочется подождать до девяти.
– Ты же знаешь, что я всегда твердо держусь своего распорядка. Идем, Аликс. Я не собираюсь ждать ни одной минуты.
Аликс взглянула на него, и ее невольно охватил ужас. Джеральд сбросил маску. Руки его подергивались, глаза возбужденно блестели, он то и дело облизывал пересохшие губы. Он уже и не пытался скрыть свое возбуждение. "И правда, - подумала Аликс, - он не может ждать, он как одержимый". Джеральд подошел к ней и, взяв ее за плечи, резко поднял на ноги.
– Ну же, моя девочка, - не то я тебя понесу туда.
Он произнес эти слова веселым тоном, но в его голосе прозвучала жестокость, которая ее ужаснула. Последним усилием она вырвалась из его рук и, съежившись от страха, прислонилась к стене. Она была бессильна. Она не могла убежать, не могла ничего сделать, а он подходил к ней.
– Ну, Аликс...
– Нет-нет!
Она вскрикнула и беспомощно вытянула руки вперед, пытаясь защититься.
– Джеральд... постой... я должна тебе что-то сказать... признаться...
Он и вправду остановился.
– Признаться?
– В его голосе прозвучало любопытство.
– Да, признаться.
Она придумала это на ходу, стараясь заинтересовать его.
– Наверное, бывший любовник, - презрительно усмехнулся он.
– Нет. Другое. Ты бы назвал это... да, ты бы назвал это преступлением.
Она сразу же увидела, что попала в точку, что он заинтересован, и успокоилась. Она опять почувствовала себя хозяйкой положения.
– Ты бы лучше снова сел, - спокойно сказала она, пересекла комнату и села на свой стул.
Она даже нагнулась и подняла свое рукоделие. Но, сохраняя; внешнее спокойствие, она лихорадочно придумывала, что сказать дальше, потому что ее рассказ должен удерживать его здесь до того времени, когда к ней придут на помощь.
– Я говорила тебе, - медленно начала она, - что я пятнадцать лет работала стенографисткой. Это не совсем так. Дважды я бросала работу. В первый раз я это сделала, когда мне было двадцать два года. Я встретила человека, пожилого, с небольшим
– Она помолчала.
– Я уговорила его застраховать на меня свою жизнь.
Тут Аликс увидела, как на лице Джеральда появилось выражение острого интереса. Она продолжала с большей уверенностью.
– Во время войны я некоторое время работала в аптеке при госпитале. Там я имела доступ к редким лекарствам и ядам.
Она замолчала, как бы задумавшись. Теперь уже не было сомнений, что он нетерпеливо ждет продолжения. Убийца наверняка интересуется убийствами. Она с успехом сыграла на этом. Она украдкой взглянула на часы - было без двадцати пяти девять.
– Существует такой яд, в виде мелкого белого порошка. Щепотка его означает смерть. Может быть, ты знаешь что-нибудь о ядах?
Она с тревогой ждала ответа. Если он был знаком с ядами, ей нужно быть осторожнее.
– Нет, - ответил Джеральд.
– Я о них очень мало знаю.
Она облегченно вздохнула.
– Ты, конечно, слышал о гиосциамине? Этот яд не оставляет никаких следов. Любой врач признает разрыв сердца. Я украла немного яду и держала его у себя.
Она снова замолчала, собираясь с силами.
– Продолжай, - сказал Джеральд.
– Нет. Я боюсь. Я не могу рассказать тебе. В другой раз.
– Нет, сейчас, - нетерпеливо возразил ей Джеральд.
– Мы были женаты уже месяц. Я очень хорошо относилась к своему пожилому мужу, была добра и заботлива. Он расхваливал меня всем нашим соседям. Все знали, какая я была преданная жена. По вечерам я всегда сама делала ему кофе. Однажды вечером, когда мы были одни, я положила в его чашку щепотку смертоносного порошка...
Аликс замолчала, осторожно вдевая в иголку новую нитку. В этот момент она могла поспорить с величайшими актрисами мира, хотя в жизни не играла на сцене. Сейчас же она играла роль хладнокровной убийцы.
– Все обошлось очень спокойно. Я сидела и наблюдала за ним. Он начал задыхаться, сказал, что ему не хватает воздуха. Я открыла окно. А потом он сказал, что никак не может встать со стула. Через никоторое время он был мертв.
Она улыбнулась. Было без четверти девять. Теперь-то Дик успеет наверняка.
– Сколько ты получила по страховому полису?
– Около двух тысяч фунтов. Я играла на бирже и потеряла все. Вернулась на свою работу. Но я не собиралась там долго задерживаться. Я встретила другого человека. Фамилия у меня была снова девичья, он не знал, что я уже была замужем. Он был моложе, выглядел довольно хорошо и был богат. Мы поженились в Сассексе. Он не хотел страховать на меня свою жизнь, зато составил завещание в мою пользу. Он, как и первый муж, любил, чтобы я сама готовила ему кофе.
– Аликс задумчиво улыбнулась.
– Я делаю очень хороший кофе.
– Затем продолжала: - В деревне, где мы жили, у меня было несколько друзей. Они очень жалели меня, когда мой муж внезапно умер от разрыва сердца однажды после ужина. Не знаю даже, зачем я вернулась на свою прежнюю работу. Второй муж оставил мне около четырех тысяч фунтов. На этот раз я не играла на бирже, я выгодно поместила свой капитал. Потом, видишь ли...