Коты в кактусах или Поцелуй юной блондинки
Шрифт:
– Каин, Адамов сын, с презентом!
Авель испуганно заметался:
– Так уж я пойду, засиделся, а стадо там у меня! Прости, господи!
Он боком-боком, как краб, пролез мимо поднимающегося по ступенькам беседки Каина, и тот подозрительно окинул его взглядом: что-то нашкодил брат, не иначе.
– С чем пожаловал, дружок? – улыбаясь, спросил Саваоф.
Каин с гордостью высыпал содержимое принесенного мешка на пол.
– Огурчики – высший класс! – торжественно объявил он.
– Огурчики? – бог поднял один огурец и повертел перед глазами. – А луку
– Зачем же луку, господи? Горький он, лук, ну его. Вот огурцы – это да! Сладкие, пупырчатые, только что с грядки! – рыночным речитативом зачастил Каин.
– Луку давай! – свирепея, крикнул бог.
– Воля твоя, а только лук я и не сажал. – Каин развел руками.
Бог тщательно прицелился и запустил огурцом Каину в лоб. Каина прошибла слеза.
– За что, господи? – тихо сказал он.
– Вон из рая! – завопил Саваоф. – Ангелы, где вы там? Ну-ка, по шее его!
Налетела свора ангелов. Засучив рукава балахонов, торопливо выкинули Каина за калитку. Кто-то напоследок крепко наподдал ему пониже спины ногой, обутой в кожаную сандалию.
На соседнем холме держался за живот Авель.
– Получил под зад каблук.
Потому что где же лук? – пропел он глупый и нескладный свой экспромт и, всхлипывая от смеха, пошел вниз по извивающейся дорожке.
У Каина потемнело в глазах от обиды и злости. Он схватил валявшийся в траве толстый дубовый дрын и гигантскими прыжками стал настигать брата. Тот обернулся, испуганно закрылся руками, закричал:
– Ой, да что ты, ты что, рехнулся? Ой, ма…
Каин долго бродил по лесу, спотыкаясь о валежник, продираясь сквозь зеленые цапучие кусты, и, уже обессилев, вышел на большую солнечную поляну, откуда начиналась прямая дорога к отцовскому дому. «Что делать? Делать-то что? – колотилось в голове. – Что отцу скажу? А все бог, бог это, из-за него все…»
Вдруг он замер, подняв глаза; спокойно и величаво стоял на тропе перед ним Саваоф.
– Где Авель, брат твой? – строго вопросил он.
Каин молчал, наливаясь тихой ненавистью.
– Каин! Где брат твой? – еще суровее спросил бог.
– Не знаю, – дерзко сказал Каин, – разве я сторож брату своему?
Немигающим взглядом он уставился в лицо богу.
Бог взял его за плечи обеими руками.
– Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.
Каин махнул рукой:
– Господи, вот сказал ты, а я ничего не понял. Если это действительно мудрое изречение, объяснив а если не мудрое, то зачем говоришь мне это? Мне же и так сейчас трудно и худо.
– В мудрости создателя сомневаешься? – изумился бог. – Истины жаждешь? А ну-ка, стой смирно!
Он порылся в кармане, нашел какую-то круглую штуковину вроде канцелярского штампа, подышал на нее и бережно приставил к Каинову лбу. Лоб у Каина побаливал после крепкого удара огурцом, и сейчас он ощутил только легкое пощипывание.
– Каинова печать! – воскликнул Саваоф. – С нею ты будешь скитаться по земле. Иди
«Кто будет знать, кто не посмеет тронуть? – недоуменно подумал Каин. – Кроме папы с мамой, никого и нету, а тем более в земле Нод. Ничего не понимаю».
Но богу он этого не сказал, а просто повернулся и пошел. Странно суетясь, бог догнал его.
– Погоди, Каин! Ты что, обиделся на меня, да? Что я подарок твой не принял? Ну и зря. Разве на бога обижаются? Вот смотри: ты от меня в лоб схлопотал, а Авель бездыханен лежит! Кому лучше? А-а! Я тебя прогнал, но я тебя и оберегаю печатью. Значит, жить долго будешь, заведешь свой род, худо ли? Да постой ты, не торопись, это же невежливо даже! Вот я тебе или не бог?
Саваоф остановился и растерянно следил за быстро уменьшающейся фигурой изгнанника. Потом он вздохнул, потеребил бороду и сказал сам себе:
– Все! Теперь для него бога нет! Для будущих атеистов материал – первый сорт. Ну, ничего не поделаешь, на ошибках учимся.
И, ссутулившись, повернул к раю.
ВАВИЛОНСКАЯ ДИВЕРСИЯ
Как-то ясным утром бог Саваоф, прищурившись, взглянул на землю, и сразу одна необычная деталь привлекла его внимание. Бог долго вглядывался, защищаясь рукой от солнца. Недоуменно пожав плечами, поманил пальцем дежурного ангела:
– Что это за штука вон там, справа?
Ангел, почтительно склонясь, посмотрел в указанном направлении.
– Это, господи, Ноево потомство. Башню строят. В Вавилоне.
– Какую башню? Зачем?
– Не ведаю, господи. Строят и строят. Давно уж.
– Почему не доложил раньше? – крикнул бог.
Ангел пожал плечами. На лице его можно было прочесть ответ: раз ты бог, должен сам все знать.
– Ну, я им покажу! – заворчал бог. – Чуть немного не проследишь, сразу начинаются штучки!
Он наскоро выпил полкружки нектара, отвязал небольшое облачко, которое всегда находилось при нем для недальних разъездов, оседлал его и кругами стал снижаться к намеченной цели. Чем ниже он опускался, тем яснее разворачивалась перед ним картина большой стройки. Тысячи людей, горланя, сновали туда и обратно с носилками, ведрами, мешками. Дымили кирпичные заводы. В середине высилось квадратное сооружение, одетое в леса. Каменщики в белых фартуках, распевая песни, пришлепывали кирпичи один к другому.
«Какая муха их укусила? – подумал бог. – Действительно, башню строят».
Он спешился в ближайшей рощице, чтобы не привлечь внимания, запихнул свое верховое облако в расщелину скалы и заторопился к строительной площадке. Остановил высокого плечистого парня, подносчика кирпича.
– Уважаемый, где найти начальника?
Парень пренебрежительно глянул на Саваофа.
– На работу нанимаешься, дед? Стар больно, бороду бы хоть подстриг, страшилище. Куда ты годишься, разве что ночным сторожем.