Котятки

В книге присутствуют описания эротического и сексуального характера.

«Ой, зря я согласилась, ой, зря», – причитала про себя Алла, потягиваясь под телом Егора, который уже коснулся ее груди и стал сжимать пальцы.

Ей нужны были деньги, да и не девочка она. Что тут такого? Степа талантливый фотохудожник, победитель множества

международных фотовыставок, выпустил фотоальбом и вот теперь работал над следующим. Чтобы придать реалистичность происходящему, она должна делать все по настоящему, не понарошку, как часто говорили в детстве, а как есть.

Секс – это просто и в то же время так сложно, тут главное чувства. Вот на что делал упор Степан, присаживаясь перед самым ее лицом и метясь в нее объективом. Изначально было неловко, словно снимаешься в порно. Тело, оно у всех разное, у кого-то корявое, худое и как коряга торчит в разные стороны или как подушка набита перьями, где трудно понять, что к чему. Ее тело не было идеальным, да и бывают ли такие? Алла не стеснялась раздеться, уже много раз купалась на нудистских пляжах, но чтобы на камеру заниматься сексом… Пока не приходилось.

– Я не могу, ты меня отвлекаешь, – возмутилась Алла и посмотрела прямо в объектив, сразу послушалась серия щелчков прыгающего зеркала. – Козел, а ты что ухмыляешься, – это она сказала Егору, который навис над ней.

– У тебя все получается, не смотри и не слушай, как я двигаюсь. У тебя, Алл, отличная мимика, ну же, улыбнись, а теперь вот так, еще разок.

Он слился с камерой, то подходил так близко, что она видела свое отражение на линзах, то уходил куда-то в самый конец комнаты. Алла злилась на себя, понимала, что Степан как фотограф кайфует от того, что видит. Наверное, так рождается порно? Вот он зашел за спину Егору и присел. «Развратник, туда же лезет. Если не пальцем, то своим взглядом», – думала она, чувствуя, как ее партнер стал шевелиться.

«Это не секс, я только помогаю ему мастурбировать», – прошептала она про себя, чувствуя, как его орган заскользил внутри нее. Эта реалистичность стала ее бесить, Алла не могла отвлечься, не могла забыть, где она и что делает. А он все терся о ее тело, словно мочалка. Затрещал фотоаппарат, будто пулемет, делая десятки снимков в секунду.

Это фальшь, тут нет правды, нет! Егор дернулся, и ее тело прогнулось. Через минуту все было кончено. Алла, словно делала уже это много раз, встала и ушла в меленькую душевую, что располагалась на втором этаже студии.

– Чтобы я еще раз на это подписалась. Бе…

– Алл, ты жила этим моментом. Сейчас сброшу, как и обещал, все снимки. Это твоя флэшка на столе? А, точно, твоя, сейчас. Мы потом еще раз продолжим, ты ведь не против?

– Не против, не против, – проворчала она, уже выключив воду.

Алла хотела с самого утра позвонить Оле, но та, похоже, сдает сессию по теории грамматики. Вчера весь вечер не поднимая головы перечитывала свои конспекты.

– Степ, тут все? – спросила Алла у фотографа.

– Да,

но они черновые, имей в виду, их надо обрабатывать.

– Ты мне обещал.

– Я держу свои обещания.

Степан, как и врач, придерживался правил этики и фото тайны. Все, что снималось в павильоне, оставалось только тут, а на выставку, уже с согласия модели, отправлял всего несколько снимков.

– А у тебя круто получилось. Может, мы как-ни-будь еще разок? – сказал Егор.

– Забудь, это только ради творчества и ничего личного, ясно?

– Да ладно, тебе же понравилось.

Алла не ответила, она разозлилась на Егора, взяла сумку и, хлопнув дверью, ушла.

– Ты где? – позвонил телефон, и Алла нажала на кнопку вызова.

– Сдала?

– Да. Ух, так переживала, так. Ой, ты не представляешь, я даже вспотела. Ух… ты где? Беги ко мне, я уже дома.

– Бегу, сейчас.

Через полчаса Алла влетела в комнату подружки. Они вместе познакомились на конюшне, это было их хобби. Оля училась на переводчика, а в свободное время делала проекты по верстке веб-страниц. А Алла училась на программиста и в то же время ремонтировала компьютеры.

– Покажи, давай, давай, я уже не могу сидеть на месте.

Алла еще вчера рассказала, что пойдет на фотоссесию. Оля тогда подумала, что это шутка.

– На, только, чур, не смейся, мне стыдно.

– Хи…

– Я же просила.

– Ого, – Оля посмотрела объем данных, что скачивался на ее старенький компьютер, который Алла уже раз пять как ремонтировала. – У…

– Что?

Алла подсела и уставилась на монитор.

– А ты ничего, такая лапочка. Ой, а как он тебя. Ой, вот это да. Ой, как интересно.

– Ничего интересного. Он взял меня и трахнул. Бе…

Оля обняла подружку, рука сама легла ей на грудь и сжала ее.

– И… – взвизгнула Алла.

– Не пищи, там же не визжала.

– Ну, это там, а ты щекотно делаешь. Ииии…

– А мне нравится, у тебя такой взгляд, а какие губки, ну-ка, покажи их. Вот они, какие пухленькие, мягонькие, словно…

– Чего они?

Оля засмеялась, обняла подругу и потянула ее майку вверх.

– Ай… Ииии…

– Ну-ка, покажи, о-го-го какие сладенькие, и словно мячики…

– Ииии… – опять завизжала Алла от того, что Оля стала ее тискать.

– А это здорово, тебе идет.

– Что идет?

– Целоваться, – Оля нагнулась и осторожно, как на снимках, прикоснулась к ней губами.

– Агат, ты рад меня видеть?

Лошадь подняла голову и, закивав ею, тут же зафыркала. Русский тяжеловоз, рыжий с белой гривой, был добрым как ребенок. Алла подошла к своему любимчику, достала морковку и положила ее на ладонь.