Коукс и Бакстер. Компиляция]
Шрифт:
И хотя Волк привык выслушивать нравоучения Бакстер, эти слова его ошеломили.
— Пошел ты, Волк, — выпалила она. Не в силах выносить щенячий взгляд обращенных на нее голубых глаз, она повернулась к двери и повернула ручку.
Затем опять.
— Черт.
— Что-то не так? — спросил Волк.
— Нет.
Раздался громкий удар.
— Черт!
— Дай-ка я попробую, — сказал Волк, вставая на ноги. Однако после того, как Бакстер протянула ему сломанную дверную ручку, его решительность несколько поубавилась. — Я все
Отойдя в сторону, Бакстер скрестила руки на груди.
Волк подошел к двери. Он посмотрел на дверную ручку в своей руке, потом на отверстие, в котором должна была быть ручка, а затем снова на Бакстер, которая в издевку жестом предложила ему продолжить. Обдумывая дальнейший план действий, он повернулся к перекрытому выходу, поднял руки и как можно громче обрушил кулаки на кусок дерева.
— Мэгги! Мэгги!
Спустя несколько мгновений они услышали движения с той стороны двери:
— Уилл?
— Мэгги? — позвал ее Волк через дверь. — Мы тут заперты.
— О боже!
— Ручка с твоей стороны все еще в двери?
— Да.
Волк подождал, а затем ничего не произошло:
— Мэгги?
— Да?
— Не могла бы ты повернуть ее? — терпеливо спросил он.
— О, могла бы.
Ничего не произошло.
— С твоей стороны можно повернуть ручку?
— Да.
И снова ничего не произошло.
— Мэгги? — настороженным голосом спросил Волк.
— Да?
— Ты повернешь ручку?
— Нет.
Звуки шагов женщины, уходящей на первый этаж, прорезали напряженную тишину в комнате. Волк повернулся к Бакстер и улыбнулся.
Она выглядела весьма рассерженной.
— Она нас выпустит через пять минут, — уверенно сказал он.
Входная дверь хлопнула.
— Десять — максимум.
Двигатель «Мерседеса» на подъездной дорожке завелся.
— Твою ж мать.
Он отошел, пропустив Бакстер к двери. Женщина запустила кончики пальцев в ту дыру, где раньше была дверная ручка. Когда это не возымело эффекта, она нагнулась и попыталась подцепить дверь снизу, чтобы открыть ее. Навалившись всем весом на дверную раму, ей удалось лишь создать большую трещину, побежавшую по шпаклевке словно молния.
— Ты сейчас обвалишь всю стену, — сказал Волк, сев на пыльный пол.
— А-ааа! — в исступлении закричала Бакстер.
Она быстрыми шагами прошла на другую сторону комнаты и уселась под окном.
— Вероятно, — начал Волк, — это удачный момент, чтобы…
— Пожалуйста, не говори со мной, — отрезала она.
Она закрыла глаза и заставила себя провалиться в сон.
Прошло тридцать пять минут.
Бакстер упрямо не открывала глаза все это время, все более раздражаясь от негромких похрапываний, издаваемых Волком, который вырубился почти тут же.
Она съежилась от холода и осторожно открыла один глаз: он сидел, облокотившись на стену и задрав голову, от чего рот его раскрылся, в точности в той позе, в которой
Даже самое неистовое пламя обречено рано или поздно задохнуться.
Он выглядел умиротворенным. Она потянулась к случайному шурупу и швырнула его через всю комнату в него. К ее удовольствию, шуруп попал ему точно в лоб, после чего упал и запрыгал по полу, а женщина еще раз притворилась спящей.
— Какого?.. — посетовал Волк, держась за голову и потерянно осматривая комнату.
— Чего шумим? — спросила Бакстер. — Тут вообще-то люди спать пытаются.
— Могу я кое-что сказать? — Волк громко зевнул.
— Категорическое нет.
— У тебя нет ни малейшего права так злиться на меня, — несмотря на запрет сказал он.
— Серьезно? Вот так ты свою мысль начинаешь?
— Ты злишься на меня из-за моего ухода… но ведь это ты сказала мне уходить! — сказал Волк, не столько зло, сколько возмущенно. — Потому что, кажется, я припоминаю одну персону, мочившуюся кровью на пол, и себя, создающего чертовски убедительный образ «непонятого героя», готового сдаться, чтобы спасти тебя. Ты сказала мне уходить!
— Тебе не приходило в твою тупую голову, что, возможно, просто возможно, тебе в первую очередь не следовало ставить меня в такое положение?! — возразила Бакстер, не столько возмущенно, сколько зло. — Восемнадцать месяцев от тебя не было ни единой весточки!
— А чего ты ожидала? — спросил Волк, повышая голос. — После всего, чем ты рисковала, чтобы помочь мне? Я знал, что они бы следили за тобой.
— Ты хоть немного понимаешь, через что я прошла за последние месяцы?
Волк открыл было рот, чтобы ответить, но лишь печально кивнул. Его взгляд был прикован к швам и многочисленным ранкам на ее лице.
Бакстер закрыла лицо руками.
Помедлив, Волк встал и сел рядом с ней.
— Тем вечером, — он вздохнул, облокотив голову о стену, — когда ты была во всех новостях… В мозгу отпечатался образ: ты стоишь там, над всем городом, а между тобой и пропастью лишь несколько осколков разбитого стекла. — Казалось, слова причиняли ему боль. — Он сказал мне держаться подальше.