Коварная одержимость
Шрифт:
Нет способа войти незаметно, но я стараюсь дышать ровно.
— Жутковато стоять у двери, не находишь? — Раздается голос, и я чувствую, как кровь отливает от лица. Этот голос мне знаком. Узнаю смертельную самоуверенность.
Я толкаю дверь, окидывая взглядом комнату. Фотографии развешаны по стенам. Его брат. Телохранители. Снимки его квартиры и семейного особняка. Деловые сделки. Статьи. История свиданий, которой почти нет. Но в основном — он. Моя главная зацепка.
Лука Армани.
Все, что можно узнать о нем, находится в этой комнате. Я тщательно собирала каждую
— Похоже, я тебя недооценил, маленькая сталкерша, — говорит он как ни в чем не бывало, перелистывая одно из моих досье. Я продолжаю держать нож, направленный на него, но даже сама не уверена, что он сможет противостоять Луке. События прошлой ночи всплывают в памяти. Меня раскрыли.
— Вплоть до моих предпочтений в еде. Я польщен. Однако ты должна знать, что морепродукты больше не на первом месте, — добавляет он.
— Потому что двадцать третьего августа прошлого года у тебя было отравление. В тот же день ты убил шеф-повара, — усмехаюсь я. — Я в курсе. — Нет смысла строить из себя ангела. Он уже знает мою худшую сторону. — Как ты попал в это здание? Я специально выбрала его из-за охраны.
— Еще бы, — спокойно, но жестко произносит он, кидая папку на стол. Звук удара об стол разносится эхом по комнате, а его ледяные голубые глаза сверлят меня. — Я владею этим зданием.
— Это не может быть правдой. — Я знаю, что он лжет. Знаю все о Луке Армани, включая то, чем он владеет.
— Уже как целый час — да, могу тебя обрадовать, — спокойно добавляет он.
Блять. Дерьмово. Меня никогда не ловили. Никогда еще жертва не приходила ко мне сама… ну, разве что когда я этого хотела.
Мяу.
Мой взгляд переключается на Тунца, который лениво зевает и начинает тереться о Луку. Я смотрю то на кота, то на него.
— Не волнуйся, убивать животных — не мое. Один из моих людей, правда… — Он задумчиво постукивает пальцем по губам. — О, хотя, ты ведь, наверное, это уже знаешь.
Моя челюсть сжимается так сильно, что я чувствую острую боль. Мы здесь одни, но что я могу сделать? Зарезать его?
Он невозмутимо подходит ближе, засунув руки в карманы.
— Что собираешься делать, маленькая сталкерша? Зарежешь меня? Ты же знаешь, ножи — моя любимая игрушка.
С высокомерной наглой улыбкой он делает шаг к острию клинка. Мое сердце сбивается с ритма. Потому что на всех фотографиях, которые я сделала, Лука никогда не улыбался. Он жестокий, расчетливый. Настоящий монстр. И вот я снова вспоминаю вкус страха. Сглатываю, но не могу пошевелиться под его взглядом. Как и прошлой ночью. Его пронизывающий взгляд сковывает меня как тиски.
— Думала, тебе сойдет с рук прошлая ночь? — Спрашивает он, внимательно изучая меня глазами так, как изучала его я последние месяцы. — Ты думала, я не узнал тебя? Должен признать, черный цвет идет тебе больше, — говорит он, касаясь пряди моих волос. — Может, продолжим с того места, на котором нас прервали?
Его
— Чего ты хочешь? — Говорю я, глядя ему прямо в глаза.
5
За всю свою жизнь я никогда не натыкался на что-то столь необычное. Я мог бы уничтожить ее жизнь за считанные минуты и обставить все как несчастный случай. Черт, я бы даже устроил представление, посетив ее похороны.
Никто не подбирается ко мне так близко. Вот где новизна превращается в любопытство. У меня есть догадки, кто ее подослал. Но это вполне может сыграть мне на руку. Живая или мертвая.
Не может быть совпадением, что в ту же ночь, когда я вернулся в Италию, узнал, что мой кокаин на двадцать миллионов был украден. И, приехав в фамильный особняк, нашел эту маленькую гадюку в своем кабинете. Из всех людей, я уж точно не думал, что там окажется дочь Александра Бароне.
— Чего ты хочешь? — Ее голос звучит требовательно.
Я вдыхаю, ощущая запах ее парфюма с нотками орхидеи. Но под ним чувствую страх. Черт, меня заводит страх. Если прошлой ночью она не трусила, то сейчас я чувствую ее ужас. Ее разоблачили, все грязные тайны выплыли наружу, и мне интересно наблюдать за тем, как ее острый ум пытается найти выход.
— Интересно, что бы сказал папочка, узнав, что его доченька — маленькая сталкерша, — ухмыляюсь я, отстраняясь от нее. Под этим углом освещение подчеркивает синеватые вкрапления в ее зеленых глазах под густыми ресницами. У Ары такие формы, что это должно быть запрещено законом. Неудивительно, что она легко воспользовалась моим братом, чтобы проникнуть в особняк. Это злит меня до ужаса. Она хитрая, но управляемая.
Потому что, начиная с прошлой ночи, я неожиданно заинтересовался всем, что связано с Арабеллой Бароне. Я понял, что она не просто очередная красотка, которую мой брат подцепил в клубе. Нет, каждая дрожь ее губ, каждый взгляд — холодный расчет.
Я обхватываю ее горло с такой силой, что мог бы задушить прямо сейчас. И если она решит использовать нож против меня, я без колебаний ее убью. Уверен, именно это осознание и удерживает ее.
Разница между Арабеллой и мной в том, что я — убийца.
А она — нет.
Пока что.
— Что тебе нужно? — С трудом прохрипела она, в ее взгляде я вижу борьбу. Она не знает, как со мной справиться. Никто не знает. Но она хочет попытаться.
— Ты знаешь, что я убийца. Однако твои расчеты неверны, — говорю я. — Число, которое ты насчитала, значительно меньше.
Ее взгляд сужается, и она явно злится оттого, что ее данные оказались недостоверными. Я усмехаюсь. Мне нравится ее дразнить больше, чем должно.
— Видишь ли, там, где у тебя нет опыта в шпионаже и сталкерстве, я могу купить любую информацию. Вот почему я нашел тебя после твоего вчерашнего фокуса. Так что у тебя есть выбор. Либо умереть в этой комнате со своей коллекцией фотографий, либо стать моей маленькой собачкой.