Коварная соблазнительница
Шрифт:
Лайза рыдала, съежившись в кресле. Ее успокаивал сам директор отеля «Руаяль». В комнате помимо нет и Бориса, окруженного полицейскими, уже находились журналисты. Несчастного прошиб холодный пот. Он уже видел заголовки датских журналов. Дочь дипломата изнасилована русским в самом лучшем отеле города!
Пришел врач, и посторонних попросили покинуть помещение.
– Как вы чувствуете себя после того, что произошло? – спросил он.
– Мне стыдно, – умирающим голосом простонала Лайза. – Я хочу, чтобы осмотр прошел как можно быстрее. Мне нужно к маме.
Борис
Через час за Борисом закрылись двери камеры. Заключение врача оказалось для него уничтожающим.
А в это время Лайза засыпала сном праведницы, поклявшись повторить с Малко эксперимент, но только без побоев.
Над Копенгагеном грациозно набирал высоту «Боинг-707». Вильям Бёрч облегченно вздохнул. Остались только формальности. Сев в черный «кадиллак», он отправился прямо в консульство. Его секретарь уже предупредил прессу о том, что в 11 часов будет передано важное сообщение.
Когда он въехал на территорию консульства, там уже набралось с дюжину журналистов.
Вильям Бёрч достал из кармана составленный им на рассвете текст коммюнике и твердым голосом зачитал:
«Посольство США имеет честь сообщить вам, что бывший восточногерманский гражданин, выбравший свободу, решил попросить убежища в нашей стране. Его просьба была удовлетворена, и сегодня он вылетел в Вашингтон на военном самолете с целью избежать вмешательства коммунистических спецслужб. Посадка в самолет проходила в условиях строжайшей секретности по просьбе самого заинтересованного».
Как он был доставлен на борт? – обратился с вопросом один из журналистов.
– Он был одет в, форму офицера военно-воздушных сил, – ответил дипломат чуть сдавленным голосом. – Он поднялся по трапу вместе с экипажем.
– Не совсем обычный способ, – заметил корреспондент датской «Политикой».
– И не совсем обычные обстоятельства, – на этот раз тверже ответил консул. – Этому человеку угрожали. – При этих словах дипломат заставил себя улыбнуться и добавил, что извиняется перед датскими властями. – По этому поводу, – сказал он, – мое правительство пошлет вашему послу подробное объяснение.
Удовлетворенные, журналисты разошлись, получив каждый по фотографии Отто Виганта. Вильям Бёрч мысленно умыл руки. Но долго ему еще будет вспоминаться 27 июня 1968 года.
29 июня, то есть два дня спустя, в лесу фермером было обнаружено тело контр-адмирала Гельмута Дитла. Он был убит пулей, выпущенной из его собственного ружья. Пуля вышла со спины. Учитывая положение оружия, речь шла, по всей видимости, о самоубийстве. Пятидесятилетний адмирал считался одним из асов западногерманской разведки. Едва начавшись, следствие было закрыто, и министерство обороны опубликовало сообщение о том, что офицер давно страдал нервным расстройством.
Еще через сутки горничная обнаружила мертвым у себя в кабинете генерал-майора Хорста Гитланда –
Спустя еще несколько часов было распространено сообщение, в котором говорилось, что несчастный давно страдал почти что душевным расстройством. Лишь некоторые удивились, что такой важный пост долгое время доверяли душевнобольному.
Те же догадливые люди подпрыгнули до потолка, когда узнали, что в городе Колонь у себя в квартире повесился доктор Генрих Шнике – высокопоставленный служащий министерства экономики. На этот раз официальное сообщение утверждало, что сентиментальный Генрих Шнике прожил непростую жизнь.
А еще через четыре дня пулю себе в рот пустил пятидесятичетырехлетний генерал Иоханн Кёльн. Он скончался в больнице, так и не намекнув на причину самоубийства. Досадное совпадение: Кёльн являлся специалистом в военной области и был напрямую связан с генерал-майором Гитландом и адмиралом Дитлом. На этот раз министерство сообщило, что самоубийца очень боялся заболеть раком. Тот факт, что личный врач еще неделю назад находил его в полном здравии, доказывает его неверие в медицину.
В датской тюрьме Борис был близок к инфаркту. По невыясненным обстоятельствам полиция никак не могла предъявить ему окончательного обвинения, а пока такое обвинение не предъявлено, он не имел права на адвоката. Дело затягивалось.
Оно затянулось до такой степени, что спустя восемь дней фрау Эдель Грапентайн, архивист военного министерства, проглотила три пакета барбитуратов и была обнаружена мертвой у себя дома в Бад-Годесберге.
Страдая полным отсутствием чувства юмора, тот же пресс-секретарь сообщил, что несчастная проходила курс лечения у психиатра. Само собой разумеется, что ее болезнь не мешала ей работать и иметь доступ к секретным сведениям.
На следующий день Борису Савченко позволили встретиться с одним из членов советской делегации, которому он рассказал всю историю. Советский чиновник сделал все, что было в его силах, но уик-энд еще на некоторое время оттянул развязку. За это время утонул другой высокий чин в министерстве обороны, Герхард Райне. В понедельник его выловил в Рейне рыбак. При нем была найдена короткая записка семье.
В понедельник восточногерманские газеты начали публиковать негодующие статьи, сообщающие о смерти Отто Виганта и последующем обмане. С этого дня больше не зарегистрировано ни единого случая нервной депрессии в министерстве обороны ФРГ.
В Вашингтоне Дэвид Уайз закрыл папку с досье Отто Виганта. Этот человек покоился на небольшом кладбище в Лонг-Айленде под вымышленным именем. Редко в практике Давида Уайза труп мог оказать такие услуги, и если бы шпионы были способны на признательность, он должен был бы положить на его могилу не одну охапку цветов. Однако было послано лишь одно-единственное уведомление о его смерти. Некоей Ионе Лирон в Израиль, которая не была ему даже родственницей.