Коварные игры судьбы
Шрифт:
Под перешёптывания толпы Ник и Шон стояли друг против друга, словно два быка, готовых сойтись в смертельной битве. Мне невыносимо больно было смотреть на них, но ещё страшнее было заглянуть внутрь себя. Вспомнилось, что как только я впервые появилась в мистическом городе, девушки рассказали мне, что между Ником и Шоном постоянное соперничество. По иронии судьбы, оно продолжалось до сих пор.
— Ник, пока мы не придумаем, как вернуть тебя в обычный мир, — заговорил Шон, вновь обретя свою извечную невозмутимость, и вежливость — предлагаю тебе погостить в одном из новых домов. Думаю, что многие
О! Я ни на секунду не сомневалась, что толпа красоток вереницей потянется к дому Ника. Девушки и прежде вились вокруг него, да только он не принимал их общества. Но сейчас он мог измениться. Мало ли, вдруг будет рад разделить с одной из них постель, а то и с несколькими сразу? От этой мысли мне чуть не стало плохо, но я сделала глубокий вдох и попыталась прогнать глупости из головы. Хотя, подобное могло и не оказаться глупостью: ведь я уже прекрасно знала, что Ник может сделать, лишь бы досадить мне. В предыдущий раз он женился! Так что ему мешает на сей раз окружить себя любовницами?
Впрочем, пусть делает, что хочет! Я поднялась со скамейки, придержав живот, внутри которого недовольно брыкался малыш, подошла к Шону с Ником и, улыбнувшись Нику, сказала:
— Ваше высочество, для нас будет честью принимать вас в нашем городе. Надеюсь, вы останетесь довольны приёмом. — Закончив «пускать пыль в глаза», посмотрела на Шона и сказала: — Дорогой, проводи меня, пожалуйста, домой. Хочу прилечь.
Даже не взглянув на Ника, подхватила Шона под руку, и сама поволокла его в дом. То ли хотелось досадить Нику, то ли боялась, что они опять подерутся. Но как бы там ни было, мне предстояло тяжёлое испытание: знать, что Ник живёт здесь, видеть его у вечернего костра, сталкиваться на улице, и при этом делать вид, что мы с ним посторонние люди. Впрочем, так оно, наверное, и было… Мы стали чужими друг другу.
Глава 33
Хоть Ник мог поселиться в том доме, в котором мы с ним были счастливы, и собирались прожить всю жизнь, но он даже не сходил туда ни разу. Как и я, он боялся ускользнувшего прошлого. Ведь оно было сильнее нас с ним. Стены того дома хранили воспоминания о нашем счастье, а сейчас стали свидетелями нашей отчуждённости. Не хотелось возвращаться туда, где было так хорошо, при этом зная, что никогда не вернуть то, что кануло в лету.
Как я и думала, мне было очень тяжело сталкиваться с Ником на улице. Он тоже, видимо, страдал, но вида не показывал. Проходил мимо меня, учтиво здороваясь. На этом наше общение ограничивалось. Шли дни, недели, а портал не открывался. И при всём старании Шона, он не мог создать другой проход в обычный мир. Это злило его, и он стал раздражительным и вспыльчивым. Присутствие Ника он переносил болезненно. Но его можно было понять. Хоть я не давала повода для ревности, но у Шона были свои соображения и подозрения на этот счёт.
Как и прежде, Ник гармонично влился в жизнь города. Он помогал мужчинам возводить новые дома, ходил на озеро к хиппи, где всегда царили веселье и беззаботность, но при этом жил отшельником в новом доме, который находился в отдалённом районе города, откуда невозможно было случайно попасть туда, где поселилась
Малыш принял переселение, как игру в прятки. Мэри сумела представить всё так, будто происходящее — весёлая шутка. Я и мои родные несколько раз в день навещали Мэри и Артура. Я с трудом заставляла себя возвращаться к Шону без сына, но обстоятельства диктовали свои условия. Необходимо было уберечь малыша от встречи с отцом. Так было бы всем спокойнее.
Шон изо всех сил старался делать вид, что ничего не происходит, хотя по нему было видно, что он, как на иголках. Чтобы поддержать мужа, я старалась побольше уделять ему время и вслух мечтала о нашем будущем.
Вечерние танцы у костра всегда были единственным развлечением в городе. Какое-то время мы с Шоном не ходили к костру, но потом Шон заявил, что не позволит Нику вмешиваться в нашу жизнь, изменяя её уклад. Поэтому отныне мы вновь будем ходить к костру и веселиться, как прежде. Я так поняла, что это предложение было вызвано не столько заботой обо мне, сколько желанием позлить Ника.
Мне бы отказаться от подобной затеи, но я не смогла. Во-первых, надоело сидеть в заточении, слушая из дома звуки доносящейся музыки и веселья, а во-вторых, меня тянуло увидеть Ника. Пусть хоть мельком, но всё же увидеть…
— Решили снова выходить в свет? — подначили нас с Шоном Джесси с Лайзой, увидев у костра.
— Виктория стала чувствовать себя намного лучше, поэтому не вижу смысла сидеть дома, — ответил за нас двоих Шон.
— Ну-ну, — ехидно промурлыкала Лайза, поблёскивая коварными глазами.
Её «ну-ну» чуть не заставило меня развернуться и пойти домой, но я сдержалась, и решила не доставлять ей такого удовольствия. Под руку с Шоном, приблизилась к костру.
Срок беременности ещё не сделал меня неповоротливой и тучной, поэтому я запросто покружилась у костра в хороводе, поболтала с подругами, а потом отошла в сторонку и присела на шелковистую траву. Щурясь на огонь, смотрела, как жители города веселятся и пляшут. Среди них был и Ник. Не замечала раньше за ним большого рвения к танцам, но сейчас он был в центре внимания всех собравшихся.
— Как павлин распустил перед тобой свой хвост, — заметила Кортни, садясь рядом. — Всячески хочет привлечь внимание.
— Не выдумывай, — отмахнулась я. — Он прекрасно знает, что я — жена Шона, и что у нас будет ребёнок.
— Вот-вот, — поддакнула Кортни, срывая травинку и засовывая её жёсткий кончик себе в рот. — Только рождение ребёнка и останавливает Ника, чтобы не ухватить тебя за руку и не увести за собой.
Я запыхтела в недовольстве.
— А меня спросить не надо, чего хочу я?
— Глупенькая, — хохотнула Кортни. — Весь город знает и видит, что вы с Ником всё ещё любите друг друга, и как вы с Шоном старательно изображаете счастливую семью, хоть я могу поклясться в том, что Шон готов из ревности удушать Ника собственными руками, потому что видит, как ты страдаешь по Нику.
— Ничего я не страдаю! — возмутилась я.
— Если ты хочешь обмануть себя, то не буду тебе мешать, но людей не обманешь. Всё шито белыми нитками. И что бы вы втроём не пытались сыграть на публику, всем ясно истинное положение вещей. Так что ситуация щекотливая.