Ковчег 47 Либра

Штерн Борис Гедальевич

Ахар выехал за полчаса до начала, рискуя опоздать. К счастью, у моста через реку не было традиционной пробки, и он, приехав за пять минут до начала лекции, занял хорошее место. К началу лекции зал на тысячу мест, размеченных квадратами, был полон. Профессор с благородной сединой на лице вышел на сцену, как и положено по этикету, на двух ногах, под дружные аплодисменты. Раскланявшись и присев перед микрофоном, антрополог начал свою речь:

— Добрый вечер, братья и сестры! Моя сегодняшняя лекция будет слегка антропоморфной по своей структуре и настроению. Люди часто начинали речь со слов «у меня есть две новости: плохая и хорошая» и всегда начинали с плохой. Я, пожалуй, последую этой традиции.

Знаете ли вы, что нам требуется в среднем в два раза больше времени, чем человеку,

чтобы завернуть шуруп с помощью отвертки? Нам требуется на 60 процентов больше времени, чем людям, чтобы устно сообщить ту же самую информацию. А знаете, почему у нас практически один язык, тогда как у людей на Земле были тысячи языков? Да потому, что из-за устройства гортани и языка набор членораздельных сочетаний звуков, то есть слов, которые мы способны произнести, несравненно меньше, чем у людей. В нашем языке задействованы почти все из них. Сочетаний звуков для других языков попросту не осталось! Есть диалекты, где слегка смещены значения слов, но в целом нам не хватает тех, что есть, поэтому часто приходится употреблять два слова там, где люди обходились одним.

Кстати, мы сами по себе являемся опровержением мейнстримных теорий человечества о происхождение разума. Эти теории говорят, что необходимыми шагами к появлению разума были прямохождение, строение кисти руки, где пятый палец противопоставлен остальным, и голосовые способности.

Ну, давайте возьмем меня — я вроде обладаю разумом, иначе бы не сидел тут перед вами. Но с прямохождением у меня остались большие проблемы — я не могу читать лекцию, стоя на двух ногах больше двух часов, мне тяжело пройти больше двух километров, используя только две ноги. Смотрите, я сижу почти как человек — на маленькой табуретке, уперев руки в колени. Честно говоря, мне это неудобно — я бы предпочел сесть прямо на пол, уперев руки в пол. Но этикет, видимо заимствованный из человеческой культуры, предписывает лектору сидеть именно так. Хорошо еще, что этикет не заставляет нас по аналогии с людьми носить одежду.

Идем дальше: с кистью руки у нас также большая проблема. У наших предков пятый палец вообще болтался без сустава, как рудимент. У нас сустав восстановился, палец слегка окреп и вырос, но все равно развернут не оптимально и слабоват. Потому и закручиваем шуруп вдвое дольше человека.

При этих словах Ахар с грустью посмотрел на свою левую руку и покачал головой.

— А насчет голосовых способностей я уже сказал. Вопрос к залу: может ли кто-нибудь из вас выговорить имена двух человек, Рудника и Мухи — общеизвестных благодетелей нашего рода? Послушайте, как они звучат в устах человека (лектор включил запись, где человеческий голос громко и отчетливо произнес несколько раз «Чак… Стефан…»). А теперь попытайтесь повторить.

В зале раздались неуклюжие звукосочетания, от которых всем стало смешно — зазвучал общий короткий отрывистый лай, выражавший смех.

— Ну вот, видите, — продолжил лектор, — самим смешно. Итак, предпосылки к появлению разума у нашего рода были весьма плачевны и таковыми остались. Откуда же взялся этот разум? Здесь есть несколько теорий, и все они учитывают, что мы происходим не из дикой природы, а из человеческой цивилизации. Есть такое понятие — эффект подхвата. Наши предки были вовлечены в деятельность человека, в том числе пасли скот. И когда человек стал исчезать, у них остался единственный выход — самим, без команд скотоводов поддерживать популяцию скота как основной источник пищи. Здесь возник мощнейший эволюционный стимул: экспансия. Племена, лучше разводящие скот, легко осваивали новые территории на малонаселенной планете и могли быстрей размножаться — так закреплялись полезные качества, главным из которых был интеллект. Итак, два фактора: подхват человеческой практики и огромные свободные территории дали нам беспрецедентный эволюционный толчок, такой, что развитие интеллекта сильно опередило развитие связанных с ним анатомических особенностей.

Но вернемся на землю и продолжим освещать плохую новость. Дотянул ли наш интеллект до человеческого? Увы! Кое в чем мы превосходим человека, например в ориентации на местности. Но мы уступаем в абстрактном мышлении. Мы смогли понять и освоить многие

технологии, разработанные человеком, но в мире нет ни одного аррусиханина, который понимал бы теорию струн. Не то, чтобы был способен разработать подобную теорию, а хотя бы понять. Правда, и люди не смогли получить из теории струн ни одного четкого предсказания, но теория-то красива и величественна. Но не про нас… Видимо, нам сильно мешает образное мышление, и там, где оно начинает буксовать, мы пасуем. Впрочем, стоит уточнить: мы уступаем людям в высших образцах интеллекта. Если брать средний уровень, то мы уступаем гораздо меньше, почти не уступаем. Но зато у нас гораздо меньше откровенных идиотов, чем было таковых у людей. И здесь самое время перейти к хорошей новости.

Начну с далекой древности, когда люди только начинали осваивать космос. В качестве первых космонавтов, еще до орбитальных запусков, когда отрабатывались прыжки в космос, люди попытались использовать своих предков — обезьян. Ничего не вышло — обезьяны в условиях эксперимента мгновенно впадали в стресс, вырывались из кресла, крушили все вокруг. Тогда они попробовали работать с нашими предками — собаками. Сразу все пошло на лад — наши предки, уступая в интеллекте, намного превосходили обезьян в способности сохранять рациональное поведение в сложных и необычных условиях. Они не боялись ремней и датчиков, спокойно переносили ограничение в подвижности и хорошо понимали, чего от них хотят люди.

Одна из слушательниц в зале подняла руку и стала в нетерпении ей размахивать.

— Да, пожалуйста, я слушаю.

— Скажите, а когда мы сами полетим в космос, и кто полетит первым — аррусиханин или какое-то другое животное?

Лектору так понравился вопрос и его автор, что он невольно замахал хвостом — это считалось нарушением этикета, поскольку традиции предписывали лекторам держать дистанцию с аудиторией.

— Спасибо за хороший вопрос. В космос мы полетим лет через десять-пятнадцать. Если бы мы были людьми, мы бы уже полетели с заметными шансами на аварию — просто от нетерпения. Одно из главных наших отличий от людей в том, что мы умеем ждать, умеем действовать не спеша и наверняка. Поэтому нам незачем страховаться, запуская животных, — полетим сами, когда все будет абсолютно надежно.

Продолжаю излагать хорошую новость. Мы в целом менее агрессивны по отношению к собратьям, чем люди. Может быть не то, чтобы менее агрессивны — подраться мы порой очень даже не прочь, скорее надо говорить об ограничителях агрессии, которые в нас сильны. Многие исследователи полагают, что ограничители агрессии — результат лучшей вооруженности: наши предки дрались лишь до первой крови, иначе драка могла закончиться смертью побежденного. Это заставило предков выработать некий кодекс чести — не бить лежачего, отпустить сдавшегося. Конечно, в семье не без урода, но за всю нашу историю не было ни одной кровавой войны. Максимум — грандиозные массовые драки. В наших органах правопорядка работает меньше тысячной доли населения — в десятки раз меньше, чем у людей на Земле, и с куда лучшим результатом.

Идем дальше. Наши предки охотились сообща, великолепно координируясь друг с другом. Попробуйте загнать оленя или лося! Тут кроме силы и скорости нужна предельная слаженность и дисциплина. Мы сохранили и укрепили эти качества. Теперь мы строим мосты, дороги и корабли столь же слаженно и с тем же энтузиазмом, как наши предки гнали оленей. При этом никто никого не принуждает. Если бы земные социалисты, включая Маркса, увидели бы наши кооперативы, они бы прослезились от умиления.

Подытожим: главные различия между людьми и аррусиханами легко прослеживаются еще на уровне далеких предков — обезьян и волков. Нашим предкам достались более суровые условия жизни, где много значили выносливость, терпение, альтруизм. Образ жизни требовал хорошей кооперации, а острые клыки — кодекса чести, сдерживающего агрессию. Да, наши предки были менее развиты, и мы немного отстаем в развитии. Но унаследованные от них качества, поверьте, на огромных исторических временах перевесят преимущества человека в интеллекте. А теперь перед тем, как перейти к заключительной части лекции, я готов ответить на вопросы, если таковые появились.