Ковчег 5.0. Межавторский цикл

Михайлов Дем Алексеевич

– Меня? – неподдельно изумилась Настя.

– Опять за свое. – Я вздохнул. – Да, тебя. Именно тебя. Как вариант – только тебя. Давай не тяни, солнце почти зашло.

Настя встала, хотела что-то сказать, но передумала, развернулась и двинулась в сторону подъема.

– Генриетта, – окликнул я главного повара. – Можно вас на минуту?

Немка отвлеклась от наблюдения за Рэнди, который почти закончил оборудовать примитивную полевую кухню, и подошла ко мне.

– Скажите, фрау Генриетта, – встал я и чуть задрал голову – роста она была гренадерского,

и потому мои глаза буквально упирались в ее… Скажем так – выдающиеся стати. – Насколько допустимо варить мертвых раков?

– Нельзя, – тут же ответила немка. – Никак нельзя. Снулый рак есть опасен для здоровья. Он засыпать и сразу начинать разлагаться, буквально через час начинать. Люди могут отравиться, так что нельзя. Рак в кастрюля должен отправляться живой.

– Ага. – Я почесал затылок. – А если его убить и сразу после этого в котел? Не ждать час, а тюк его по голове до смерти – и варить.

– Так, наверное, можно, – подумав, ответила немка. – Как это изменит вкус, я не знаю, но опасности быть не должно.

– Вот и славно, – обрадовался я. – Вы когда наших клешнястых друзей собираетесь ловить?

– Не раньше, чем закипит вода, какой смысл их ловить сейчас? Какой-то дурак, фройляйн не говорить, кто именно, сказать им их брать из воды, но зачем? – Немка показала на берег. – В река они как в холодильник. К тому же я немного помнить, что ночью раки ходить на берег, на огонь, мы их здесь цап – и в котел. Варить их надо двадцать пять минут, не больше, и я думать, что этого времени как раз хватит на то, чтобы вы сказать людям какие-то слова. Для людей важно знать, что кто-то знает, как жить дальше, без этого трудно. Без этого нет порядок, а порядок – это главное в жизни.

– Ну, как-то так оно и есть, – не стал спорить с немкой я. – И вот еще что – до моей команды ни один рак не должен попасть в котел. Это ясно?

– Яволь. – Всегда уважал немцев за их спокойствие и отсутствие излишнего любопытства. Сказали – не трогать раков до команды, значит, не будем их трогать. Почему? Это не важно, есть четкий приказ, надо его выполнить. Наши бы вопросами замучили, а здесь – просто констатация факта. – Я пойду?

– Конечно. – Я снова сел на ящик. Да, дела…

Солнце почти село, на речной берег, где негромко галдели мои новые соплеменники, надвинулись сумерки. Заканчивался еще один день в этом новом мире, по сути, первый полный день в нем. Невероятно насыщенный событиями и находками, потерями и приобретениями.

Сверху с обрыва в предвечерней тишине, когда звуки становятся более отчетливыми, слышался голосок Насти, обещавшей кому-то «дать пендаля». Нет, все-таки самое главное не позволить человеку уйти в свои раздумья, когда он начинает себя поедом есть, иначе может случиться что угодно. А если человек при деле, есть цель и средства, некогда ему самокопанием заниматься. Просто времени на это нет.

Вскоре на берегу послышалось громыхание – судя по всему, дрова решили не тащить на себе и просто спустили с обрыва, так сказать,

своим ходом. Если они из-за этого в щепки превратятся, то никому мало не покажется.

– Что творите? – Аналогичные мысли, похоже, пришли и в голову Насти.

– Да не ори ты. – Это был Трифон. – Что с ними будет? Эй, внизу, там все нормально с древесиной, гляньте?

– Нормально. – А это уже Галка. – Бревнышко треснуло маленько, но это не страшно.

Когда вниз спустились все, стало уже совсем темно.

– Дрова, дрова, – раздалось ворчание Трифона. – Что от них проку теперь? Где Сват, почему он о костре раньше не подумал? Солнышко-то – тю-тю.

– А ты почему не подумал? – иронично спросил я у него. – Взял бы да засветло все дрова сюда переправил. Тебе что, кто-то мешал это сделать?

– Да дрых он, – фыркнула Настя. – Я когда туда пришла, он там на какой-то лежанке пристроился и знай носом сопел.

– Тебя не спрашивали, – огрызнулся юрист. – Я все дела поделал, имею право.

– Даже не буду уточнять, какие дела. Проф, ты передал Трифону мое приказание?

– Да, разумеется. – Старик замялся на месте. – Он сказал, что непременно все сделает, но чуть позже. А потом пришли наши соплеменники, с этими жуткими новостями…

– Понятно. – Я перебил Профа. – Дальше все ясно.

– Какими новостями? – обеспокоилась Валентина. – А где Тома? И где Женя?

– Все вопросы чуть позже. – Я подошел к приумолкшим девушкам, которые были еще не в курсе произошедшего. – Давайте-ка для начала запалим костерок.

Послышался стук топора – неугомонный Рэнди, спустившийся на берег с монитора исключительно по той причине, что там стало совсем уж темно, начал рубить на полешки довольно толстый ствол дерева. Я такого не помню, видать, именно его Ювелир принес из неудачной для нашей группы вылазки.

– Как? – снова спросил Трифон, причем уже на повышенных тонах. – Пальцем зажжешь?

– Угадал. – Мне стало смешно. – Минуту погоди.

Видели бы вы его лицо, когда рука Николь вспыхнула белым пламенем, и от пальца загорелся сухой валежник, который мы утром захватили в рощице.

– Ни фига себе! – только и сказал Павлик, увидев все это.

– Так, наливать вода в котел. – Генриетта ткнула пальцем в Павлика, Трифона и Графика. Интересно, по какому принципу она выбрала именно их. – Ты, ты и ты, это есть мужская работа.

Как ни странно, но с ней они спорить не стали, подхватили огромный котел и покорно пошли с ним в темноту.

– Отойдите подальше, – громогласно сказала им вслед немка. – Не черпать у берега, где песок.

Рэнди тоже посмотрел в спины трех водоносов, внезапно хлопнул себя ладонью по лбу, сбегал в темноту и вернулся с сероватым куском чего-то в руках.

– О, соль, – довольно сообщила всем Генриетта. – Раки без соли есть можно, но это совсем невкусно. Вода должна быть соленый!

– Фрау! – Испанец изобразил что-то вроде галантного поклона и, явно довольный собой, уселся рядом с Леной.