Ковчег Марка
Шрифт:
Они еще долго сидели в темноте и тишине, настороженные и испуганные, из глубины дома не доносилось ни звука, только метель терлась снаружи о лиственничные стены.
…Что-то случилось, думала Алла. Что-то серьезное и непонятное и от непонятности страшное.
Утром она растолкала Женьку, решив её одну больше не оставлять, – та хныкала и валилась на спину, – заставила умыться, одеться и повела завтракать. Марина спустилась первая, очень собранная и сосредоточенная.
В кухне хозяйничала безмолвная Зоя
– Ночью какой-то шум был, – сказала Алла, поздоровавшись, – вы не слышали?
Зоя Петровна помешивала что-то в чугунке.
– Не нашего ума дела, – буркнула она, – кашу или яичню?..
– А вы яичницу на сале жарите?
Притащился Петечка, спросил про Интернет и уткнулся в «приложения». Потом явился Антон, румяный и деловитый, и сказал, что из-под горки до большого дома шел полчаса и всё время держась за канат – так метет.
– Я у Кузьмича в доме ночевал, – объяснил он, отодвинул стул, уселся и подмигнул Женьке. – Я всегда там ночую.
– А сам где? – подала голос Зоя Петровна.
– Не знаю, – удивился Антон. – Еще не вставал.
Алле показалось, что это сообщение поразило Зою Петровну до глубины души. До такой степени, что она отвернулась от своего чугунка и взглянула на Антона.
Должно быть, у обыкновенного человека это означает: не может быть, что ты говоришь, как такое могло случиться, здесь что-то не то!..
Потом появились Степан с Володей – вместе, но как будто отдельно друг от друга.
Дураки мальчишки, подумала Алла.
Марк, очень сердитый и невыспавшийся, зашел и спросил, где Кузьмич.
– Говорят, не вставали, – ответила Зоя Петровна бесстрастно.
Должно быть, у обыкновенного человека это прозвучало бы так: понятия не имею, куда он мог деться, беспокоюсь, может, заболел?
Сергей Васильевич объявил с порога, что погодка нынче шалит.
– А собака? – спросила Женька Марка. – Где ночует?
– Понятия не имею.
– Как?! Вы что?
Марк рассеянно улыбнулся. Он пил из большой кружки какую-то бурду, которую ему подала Зоя Петровна.
– Мы никогда не видели, где он спит. Может, под навесом или на крыльце. Когда мы выходим, он уже стоит рядом. Паша считает, что Вик строит иглу, как эскимос, и в нем ночует.
… Паша? Кто такой Паша? Ах да, Кузьмич. Он же Павел Николаевич.
Когда все уселись за стол, болотный дух Зоя Петровна куда-то канул, зато появился Павел Николаевич.
– Что-то я проспал, – буркнул он, и Марк внимательно на него взглянул. Кузьмич на его взгляд не ответил.
– Храпел, – сообщил Антон радостно. – Стены тряслись!
Тут они оба, и Марк и Кузьмич, уставились на него, как будто он сказал какую-то непристойность.
– Доктор, – продолжал Антон, обращаясь к Марине, – а вот есть в медицине лекарство от храпа, а?..
– Мужики, –
– …Кто-то из них двоих, – шепотом говорила Марина. – Марк или второй головорез. Это же яснее ясного.
– Да, а эту их слугу Личарду ты исключаешь? – спросила Алла тоже шепотом.
– Какую слугу? – заинтересовалась Женька.
Они сидели в «комнате девочек», куда их загнал Кузьмич, как только стало ясно, что Зоя Петровна не ошибается, не врет и не бредит.
Следом за Марком и Кузьмичом они всей толпой бросились по коридору и столпились в дверях какой-то очередной комнаты.
Игорь Виноградов, человек из списка «Forbes», прилетевший вчера на вертолете с «гостинцами», весело ухаживавший за Женькой и Мариной по очереди, лежал на кровати, неловко и неестественно завалившись на бок. Между ребер у него торчал нож, очень определенно и зловеще. Было совершенно понятно, что нож сделал своё дело, убил – равнодушно, жестоко и навсегда.
Марк наклонился и посмотрел, и Кузьмич тоже посмотрел, а Антон переводил взгляд с одного на другого, как будто наделся, что они сейчас скажут, что всё это розыгрыш, вставай, хватить дурить, пойдем кофе пить!..
Потом Кузьмич заметил толпу в дверях, зарычал и всех разогнал.
– Самое ужасное, что вариантов нет, – продолжала Марина тихо. – Это кто-то из них. Они убийцы, понимаете? А нам деваться некуда. Ну, куда?!..
– Может, он сам себя зарезал, – предположила Женька «девочкиным» голосом.
– Жень, не дури!
– И, главное, как время подгадали! Как это так можно было рассчитать? Ну, чтоб мы здесь оказались! Как я понимаю, посторонних у них никогда не бывает. И теперь каждого из нас будут подозревать. Каждого!..
– Какой резон нам его убивать? – задумчиво спросила Алла. – Мы его видели первый раз в жизни!..
– Ну и что?! Любой из нас подозреваемый. Даже вон… Женька! И как доказать, что мы не убивали?
– Сейчас не это главное. – Алла сидела на подоконнике и смотрела в метель. – Главное, что убийца в доме и он может убить еще. Кого угодно, когда угодно. А уйти мы не можем.
– Вчера всё было хорошо, – заныла Женька. – Почему всё время так бывает? Как только что-нибудь хорошо, сразу – раз, и всё плохо! Это специально, да? И мужика жалко. Он славный, добрый. На вертолете обещал прокатить.
Алла соскочила с подоконника и стала ходить.
– Вчера я слышала, как кто-то из них говорил по телефону. Он стоял на дорожке и говорил. Я точно не помню, но… Он про нас говорил, что левые люди на кордоне, их бы турнуть, да некуда. Потом еще сказал, что лишние глаза и уши ни к чему…