Ковчег огня
Шрифт:
Выдав инструкции, полковник без лишних церемоний разорвал связь.
Какое-то мгновение Кэдмон машинально смотрел на зажатую в руке телефонную трубку. События разворачивались гораздо стремительнее, чем ему хотелось бы.
Понимая, что нужно поторопиться, он хлопнул ладонью по серебряному колокольчику на столе. Когда появился валлиец, сунул руку в карман и достал бумажник:
— Я уезжаю.
— А где миссис? — подозрительно уставился на него хозяин.
— Она уже уехала.
Полностью заплатив за ночь,
Справа осталась пивная, проливающая на тротуар желтый свет. Именно здесь Кэдмон сидел всего какой-нибудь час назад, угрюмо уставившись на полную кружку светлого пива. Понимая, что алкоголь ничем не поможет разрешить неулаженную проблему с Эди, он, в конце концов, без слов вручил кружку местному пьянчужке и выскользнул на улицу.
Если бы он не уступил минутной слабости, возможно, похищение удалось бы предотвратить.
Кэдмон отбросил эту мысль прочь. Изменить прошлое нельзя. Воздействовать можно только на то, что здесь и сейчас.
В густом тумане звуки были настолько приглушенными, что Кэдмон не разобрал, откуда донесся автомобильный клаксон, слева или справа. Обстановка напоминала сцену из добротного фильма ужасов, и у него мелькнула мысль, не имеет ли Макфарлейн возможности чудодейственным образом вызывать плохую погоду? Это напомнило ему, что у него в распоряжении есть только пилка для ногтей, спрятанная под кожаной стелькой правого ботинка.
И снова Кэдмон мысленно прокрутил свой замысел. Прямой выпад в глаз. Глубокий укол в горло.При правильном обращении тонкая полоска стали может превратиться в смертоносное оружие. Ему уже приходилось убивать, и он сможет снова совершить это.
Приблизившись к красной телефонной будке, Кэдмон повернул налево, как и было сказано. Дойдя до переулка, снова повернул налево и в конце пустынного тупика он увидел двоих мужчин, прислонившихся к «Рейндж-Роверу».
Громилы Макфарлейна. Оба очень обаятельные типы.
Хотя прямых свидетельств тому не было, Кэдмон предположил, что Макфарлейн набирал своих наемников в американской армии. Скорее всего, в войсках специального назначения.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он, поднося руку к воображаемой шляпе.
Верзилы никак не ответили на его приветствие, но один из них оторвался от машины и шагнул вперед. Не дожидаясь просьбы, Кэдмон поднял руки и сплел их на затылке. Верзила равнодушно ощупал его, проверяя все места, где можно было бы спрятать оружие.
Когда обыск закончился, Кэдмон медленно опустил руки.
— Раздевайся!
— Прошу прощения?
— Ты меня слышал — раздевайся! — Подкрепляя свои слова, верзила отвернул полу пиджака, показывая пистолет в кобуре под
Кэдмону не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Сняв куртку, он бросил ее на землю. Затем, всем своим видом показывая, что ему нечего прятать, стащил ботинок с правой ноги и умышленно толкнул его в сторону верзил.
Уловка сработала: отданный без боя ботинок удостоился лишь рассеянного взгляда.
Освобождаясь от одежды, Кэдмон мысленно отметил, что густой туман позволяет хоть как-то сохранить приличие.
Полностью раздевшись, он стоял перед верзилами, не в силах вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько беззащитным и, криво усмехнувшись, произнес:
— Знаю. Наверное, мне нужно больше внимания уделять работе над своим телом.
Верзилы ничего не ответили, но тот, что демонстрировал пистолет в кобуре, сунул руку в карман куртки. Достав полоску черной материи, он швырнул ее в обнаженную грудь Кэдмона:
— Завяжи себе глаза!
— Подобные меры кажутся мне драконовскими, вы не находите?
Судя по всему, верзила не разделял его мнение. Ответ последовал быстрый и безжалостный — достав пистолет из кобуры, верзила шагнул вперед и ударил рукояткой Кэдмона в висок.
У того перед глазами сверкнули мириады разноцветных звезд, словно с абстрактного полотна кисти Джексона Поллока.
И тотчас же краски погасли, превратившись в непроницаемый иссиня-черный мрак.
Глава 61
Все еще не приходя до конца в себя, Кэдмон, шатаясь, прошел вперед, прижимая к груди шерстяной свитер и нижнее белье. Словно со стороны он услышал свой голос, рассуждающий о Томасе Элиоте [46] и его «Мельнице на Флоссе» или о какой-то другой подобной ерунде. Попытался сосредоточиться, но не смог справиться с мельтешащими мыслями. Не смог избавиться от звона в ушах.
Проклятие, как же у него болела голова!
— Кэдмон! Как ты?
46
Элиот, Томас Стернз — американско-английский поэт, драматург и литературный критик, представитель модернизма.
Он обернулся на голос, все еще не в силах сфокусировать взгляд, и солгал, не уверенный в том, к кому обращается:
— Со мной все в порядке.
Затем он моргнул несколько раз, усилием воли всматриваясь в расплывчатую картинку перед глазами. Изображение постепенно становилось резким. Две параллельные тревожные складки между двумя такими же встревоженными карими глазами. Длинные курчавые волосы. Красная ссадина на бледной щеке.
— Эди… слава богу… с тобой все в порядке?