Ковчег Спасения

Рейнольдс Аластер

— Вы говорили, что этот человек недавно поступил в Айдлвилд.

— Я знаю только то, что мне сообщили в хосписе.

Робот задумчиво постучал по крышке одной из конечностей.

— Странно. За последнее время сюда не прибыло ни одного крупного судна. Сообщения о войне уже достигли самых дальних систем, и сейчас Йеллоустоун уже не столь притягателен, как прежде.

Антуанетта пожала плечами.

— Если это вас так волнует, свяжитесь с хосписом. У меня на борту «слякоть», и они хотят получить ее обратно. Это все, что мне известно.

Робот задумчиво поводил конечностью в миллиметре от окошка. Судя по всему,

манипулятор был снабжен видеокамерой.

— Так… это определенно человек, — произнес он с таким видом, как будто сообщал Антуанетте очень важную новость, — к тому же… в состоянии глубокой криогенной заморозки. Не возражаете, если я открою панель и ознакомлюсь с показаниями приборов? Если есть какая-то проблема, я, возможно, смогу вызвать эскорт, который вдвое быстрее доставит вас в хоспис…

Прежде чем она успела придумать благовидную причину для отказа, представитель полиции уже откинул дымчатое стекло с панели, усеянной кнопками, датчикам и маленькими дисплеями. Робот оперся на крышку и принялся водить черным сканирующим глазком взад и вперед по дисплею.

Антуанетта наблюдала за этим и чувствовала, что покрывается холодным потом. Показания приборов выглядели вполне убедительно. Но тот, кто достаточно хорошо разбирается в технологиях «холодного сна», сразу заподозрит неладное. Во всяком случае, когда со спящим все в порядке, приборы так себя не ведут. И если подозрения возникнут, будет достаточно уделить чуть больше внимания некоторым скрытым показателям — и правда станет очевидной.

Представитель полиции скрупулезно считывал информацию, затем выпрямился. Похоже, результаты осмотра его удовлетворили. Антуанетта на миг закрыла глаза — и тут же пожалела об этом.

Треклятая машина снова тянула свои лапы к панели. На этот раз конечность была снабжена изящным манипулятором.

— На вашем месте я бы не трогала…

Но он уже вводил команду. По дисплеям зазмеились голубые, как молнии, кривые диаграмм.

— Так быть не должно, — сказал представитель полиции.

— Что?

— Как будто спящий уже мер…

— Прошу прощения, Маленькая Мисс! — прогремел незнакомый голос.

Антуанетта чуть слышно выругалась. Сто раз говорила Тварю, чтобы он сидел тихо, пока она общается с полицией. Но он просто проигнорировал приказ.

— Что такое, Тварь?

— Входящее сообщение, Маленькая Мисс, адресованное лично вам. Пункт отправки — хоспис Айдлвилд.

Робот резко выпрямился.

— Что это за голос? Я думал… вы сказали, что вы одна.

— Так и есть, — отозвалась Антуанетта. — Это просто Тварь. Субличность моего корабля.

— Хорошо, тогда прикажите ему заткнуться! А сообщение из хосписа адресовано не вам. Это ответ на запрос, который я направил ранее.

— Сообщение, Маленькая Мисс? — снова прогремел бестелесный голос корабля.

Антуанетта улыбнулась

— Валяй.

Полицейский замер. В этот момент Тварь спроецировал сообщение на щиток шлема Антуанетты таким образом, что казалось, будто Нищенствующая стоит посередине грузового отсека. Скорее всего, оператор в куттере «видит» ту же картинку.

Эта Сестра Ордена Ледяных Нищенствующих принадлежала к числу Новых Достопочтенных. При виде по-настоящему старого человека Антуанетта, как всегда, испытала легкое потрясение. Пожилая дама с накрахмаленным апостольником [7]

на голове, в традиционном облачении Нищенствующих, украшенном снежинками — символом Ордена. Морщинистые, покрытые вздувшимися венами руки были спокойно скрещены на груди.

7

Головной убор монахини, полностью закрывающий шею и волосы. (Прим. ред.)

— Я прошу прощения за задержку с ответом, — произнесла она. — У нас снова проблемы с сетью — думаю, вы в курсе. Теперь формальности. Меня зовут сестра Амелия, и я намерена подтвердить, что тело… индивидуум в состоянии «холодного сна»… который поручен заботам мисс Бакс, является временной и очень ценной собственностью хосписа Айдлвилд и Святого Ордена Ледяных Нищенствующих. Мисс Бакс любезно согласилась обеспечить его скорейшее возвращение…

— Но там мертвое тело, — осторожно проговорил представитель полиции.

— …и мы будем весьма благодарны, если полиция воздержится от вмешательства. Мы уже не первый раз пользуемся услугами мисс Бакс и вполне удовлетворены тем, как она выполняет наши поручения, — Сестра улыбнулась. — Я не сомневаюсь: Феррисвильский Конвент понимает, насколько важна осторожность в подобных ситуациях… В конце концов, нам необходимо заботиться о безупречности нашей репутации.

Сообщение закончилось. Вспышка — и Сестра исчезла.

— Видите, я говорила вам только правду, — пожала плечами Антуанетта.

Робот вытянул манипулятор в ее сторону. На ее конце тускло поблескивал глазок сенсора.

— Здесь что-то не так. Согласно медицинским показателям, человек в саркофаге мертв.

— Послушайте, я же говорила, что этот старый сундук пора выбрасывать. Что-то сбоит в диагностике, вот и все. Или вы держите меня за идиотку, которая перевозит труп в криогенной камере?

— Я с вами не согласен.

— Может быть. Но вам придется со мной согласиться, правда? Слышали, что сказала почтенная Сестра? Я обеспечиваю его скорейшее возвращение. Если не ошибаюсь, она выразилась именно так. Вам не кажется, что это вполне официальная формулировка?

— Не знаю, чего вы добиваетесь, — проговорил робот. — Но, чтобы убедиться полностью, я должен осмотреть содержимое саркофага.

Девушка улыбнулась.

— Отлично. Благодарю вас, желаю приятно провести день. А теперь марш с моего корабля!

После того, как полицейские убрались, корабль лег на прежний курс. Пусть все думают, что «Штормовая Птица» в самом деле направляется в хоспис Айдлвилд. Ровно час спустя Антуанетта повернула — так резко, что корпус корабля застонал. Сколько горючего она сожгла на этом вираже, лучше было не думать. Еще час — и «Штормовая Птица», покинув Йеллоустоун и пояс его спутников, оказалась далеко за пределами территории, которая официально числилась под юрисдикцией Феррисвильского Конвента. Полиция даже не пыталась поймать ее, но это нисколько не удивило Антуанетту. Очевидно, они решили поберечь топливо. К тому же на эту область пространства власть Конвента не распространялась. Более того, здесь начиналась зона боевых действий, где каждый получал неограниченные шансы и тысячу способов закончить свое существование. Одним словом, овчинка не стоила выделки.