Ковчег завета
Шрифт:
При внимательном изучении текста я наткнулся на одно место в главе 8 Третьей книги Царств, которое как-то выпадало из контекста, расходилось любопытным образом с остальным описанием великой церемонии, сопровождавшей помещение ковчега в святая святых. Вот это место:
«И внесли священники ковчег завета Господня на место его, в давир храма, во Святое Святых, под крылья херувимов. Ибо херувимы простирали крылья над местом ковчега, и покрывали херувимы сверху ковчег и шесты его. И выдвинулись шесты так, что головки шестов видны были из святилища пред давиром, но не выказывались наружу; они там и до сего дня». 312
312
3 Цар. 8:6–8.
Почему,
Меня порадовало то, что я был не одинок в своей догадке. В 1928 году ведущий специалист по Библии Юлиан Моргенштерн также поразился этим странным словам: «они там и до сего дня». Он пришел к заключению (в научной статье, опубликованной в «Ежегоднике Еврейского колледжа), что книжник пытался
«уверить читателей в том, что шесты ковчега и, следовательно, сам ковчег находились во внутренней части храма, даже если их не могли видеть простые люди или фактически никто, кроме первосвященника, входившего в святая святых один раз в год. — во время Иом-Кипура… Тот-факт, что [писарь] считал себя обязанным настаивать таким образом на тем, что в его время ковчег все еще находился в храме… свидетельствует, что он должен был противостоять широко распространенному и упорному сомнению в этом — сомнению, основанному, по всей вероятности, на реальном факте».
И это еще не все. В следующем же стихе той же главы Третьей книги Царств говорится:
«В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей… когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исшествии их из земли Египетской; они там и до сего дня» 313 . (Внимание! Подчеркнутого нет в наш. Библ.)
В Книге Второзаконие, написанной в то же время, говорится практически то же самое: Моисеи положил скрижали в Ковчег, «чтоб они там были» 314 . Моргенштерн заключает из анализа этих слов, что они «должны были быть внесены с особой целью». Обратившись затем к оригинальному тексту на древнееврейском, он приходит к выводу, что эта цель могла заключаться только в приведении «прямого и решительного доказательства — как если бы в ответ на какое-то сомнение или вопрос — того, что скрижали с десятью заповедями все еще находились в ковчеге во времена… автора этого стиха».
313
3 Цар. 8:9.
314
Втор. 10:5.
Второзаконие и Третья книга Царств освещают, разумеется, совсем разные периоды израильской истории. Ключевой же — и столь важный, что заслужил повторения, — момент состоял в том, что обе книги были составлены в одно и то же время, во время — как я уже установил — царствования Иосии, то есть в 640–609 годах до н. э.
С удвоенныем интересом обратился я к машинописному тексту со всеми ссылками на ковчег в Библии. Я помнил, что лишь очень немногие из них относились ко времени после смерти Соломона. Теперь я убедился, что их было только две: один эпизод был записан во время царствования Иосии, другой цитировал слова самого Иосии, и оба были записаны на последней странице подготовленного мной документа.
ИОСИЯ И ИЕРЕМИЯ
В своем исследовании я уже сталкивался с Иосией. Изучая древние религиозные обычаи чернокожих иудеев Эфиопии, я узнал, что именно во время его царствования, институт жертвоприношения был сосредоточен в Иерусалиме и запрещен во всех иных местах (см. главу 6). Поскольку фалаша продолжали совершать жертвоприношения в Эфиопии (и держали жертсвенники во всех своих деревнях), я записал в блокноте следующий вывод:
«Их предки должны были быть обращены в иудаизм в те времена, когда еще считалось приемлемым совершать жертвоприношения
Мое исследование распространилось на области, о которых я даже и подумать не мог, когда записал приведенные слова в 1989 году, и теперь я столкнулся с особо интересными обстоятельствами. Сидя в своем номере отеля в Иерусалиме в октябре 1990 года, я раскрыл блокнот и записал следующие пункты:
«В главе 8 Третьей книги Царств и во Второзаконии налицо признаки попыток убедить народ в том, что ковчег все еще находится на своем месте в храме; это похоже на старания скрыть правду, то есть тот факт, что реликвии уже не было там. Имеющие отношение к делу эпизоды были записаны во времена царя Иосии.
Исходя из этого, я делаю вывод, что ковчег был изъят из храма во время царствования Иосии; однако, скорее всего, в то время было обнаружено лишь его отсутствие, а утрачен он был еще раньше. Почему? Потому что Иосия был усердным реформатором, стремившимся подчеркнуть первостепенное значение храма в Иерусалиме; и потому, что предназначение храма состояло в том, чтобы служить «домом покоя для ковчега завета Господня». Практически немыслимо, чтобы такой монарх позволил изъять из святая святых главный символ иудаизма, свидетельство присутствия Яхве на земле. Напрашивается логический вывод: ковчег был похищен до воцарения Иосии, то есть до 640 года до н. э.
Религиозные обычаи фалаша включают местные жертвоприношения; которые были окончательно запрещены при царе Иосии. На основании этого и других сведений у меня сформировалось мнение о том, что предки фалаша мигрировали в Эфиопию до 640 года до н. э.
Такие дела определенно не могут не быть связанными между собой».
Цепочка фактов выглядела убедительной: ковчег был изъят из храма до 640 года до н. э.; предки фалаша мигрировали в Эфиопию до 640 года до н. э. Так не резонно ли предположить, что предки фалаша могли привезти с собой и ковчег?
Эта гипотеза показалась мне вполне логичной. Она, однако, не указывала, в какое именно время до 640 года до н. э. имела место предполагаемая миграция из Иерусалима. Не исключала она полностью и возможность того, что ковчег мог быть похищен во время царствования Иосии. Последнее предположение выглядит довольно смелым, если принять во внимание религиозную чистоту и традиционализм этого монарха. Однако его нельзя скидывать со счетов хотя бы потому, что, как я уже знал (см. предыдущую главу), определенные еврейские легенды предоставляли ему веский мотив. В последние годы его царствования, говорится в таких легендах, он предвидел разрушение храма вавилонянами и спрятал «святой ковчег и все его принадлежности, дабы уберечь их от осквернения в руках врага». Больше того, считалось, что он, возможно, прибег к каким-то чудодейственным способам и упрятал реликвию «на ее собственном месте».
Теперь я был убежден как никогда прежде, в том, что ковчег не был захоронен на Храмовой горе или где-либо еще в Святой земле. Тем не менее я все еще задавался вопросом: возможно ли это? Мог ли в действительности Иосия предвидеть судьбу храма и предпринять шаги для спасения ковчега?
Рассмотрев этот сценарий, я пришел к выводу: если только иудейский царь не обладал поистине удивительным даром предвидения, он никак не мог предсказать события 598–587 годов до н. э. Он умер в 609 году до н. э. — за пять лет до того, как Навуходоносор, разрушитель Иерусалима, унаследовал вавилонкий трон. Больше того, предшественник Навуходоносора — Набопаласар совсем или почти не проявлял военных намерений в отношении Израиля и занимался лишь войнами с Ассирией и Египтом.
Таким образом исторический фон царствования Иосии не подтверждает теорию о том, что он мог спрятать ковчег завета. Еще убийственнее было последнее упоминание священной реликвии в Ветхом Завете — в том месте Второй книги Паралипоменон, где описывается кампания по восстановлению традиционных ценностей богослужения в храме:
«И изверг Иосия все мерзости из всех земель, которые у сынов Израилевых… И поставил он священников на местах их… и сказал левитам, наставникам всех Израильтян, посвященным Господу: поставьте ковчег святый в храме, который построил Соломон, сын Давидов, царь Израиле»; нет вам нужды носить его на раменах…». 315
315
2 Пар. 34:33; 35: 2–3.