Ковен отверженных
Шрифт:
Кастеры окружают меня, готовые воспользоваться магией, чтобы удержать. Отсутствие у меня таких же способностей явно ставит меня в очень невыгодное положение. Тот факт, что земля только что зажевала мою ногу, а я ничего не смогла с этим сделать, служит жестоким напоминанием, в какой жопе я оказываюсь, когда приходится сражаться с колдовством.
Мои обычные клинки тоже не вариант, потому что я не собираюсь никого убивать или калечить, поэтому я быстро перебираю в уме, что еще из моего арсенала поможет мне выбесить их, не заставив при этом истечь кровью… слишком сильно.
Глава 5
Мои
Сурок делает шаг вперед, но резко замирает, когда Энох и Каллан начинают на него кричать.
– Подойдешь к ней, когда у нее в руках оружие, и тут же вылетишь из схватки, – предупреждает его Энох.
4
Один из четырех «черепашек-ниндзя».
Сурок снова смотрит на меня, и я вижу, как он, явно сомневаясь, мысленно спорит сам с собой.
– Поверь нам, бро: в этой битве тебе не победить. Воспользуйся магией, это лучший вариант, – говорит Каллан.
Я призываю метательный нож и усмехаюсь, глядя на него. Кидаю нож так, чтобы задеть только рукояткой, но делаю это с такой силой, что гарантированно останется неприятный синяк. Рукоять с глухим звуком врезается в плечо парня, и нож падает. Я выпускаю магию, поддерживавшую форму маленького клинка, и он исчезает прежде, чем успевает коснуться земли.
– Что за херня?! – кричит Каллан.
Он отзывает магию, что была в его руках, и, кривясь, потирает плечо.
– Ты вот так вот просто сдаешь меня Сурку? – обвиняюще говорю я, сдерживая ухмылку. – Подумаешь, чутка бы его попинала. Ровно столько, чтобы стереть эту дерзкую ухмылочку с его рожи.
Словно по сигналу, все смотрят на паладина, на лице которого – какой сюрприз! – растянулась самоуверенная, нахальная улыбка.
– Это мы еще посмотрим, лапушка, – с вызовом отвечает он, и в его голосе сквозит заносчивость, отлично сочетающаяся с заносчивостью ухмылки.
Я закатываю глаза.
– Умоляю, да мне и пяти секунд хватит, чтобы тебя уложить.
– Если хорошо попросишь, я с радостью уложусь и за три секунды – мне нравится, когда женщина сверху.
Я оценивающе наклоняю голову набок.
– Да, по тебе видно, что ты довольно ленивый.
Каллан негодующе указывает рукой на Эноха.
– Он тоже его предупредил, но что-то я не вижу, чтобы ты кидалась в него ножами!
– Энох просто сказал, что я надеру ему зад. Он не выкладывал мои слабости совершенно незнакомому человеку. Я-то думала, мы закаленные в бою товарищи, но, видимо, нет, – заканчиваю я, пытаясь сдержать ухмылку.
– Она ведь промахнулась, так чего ты ноешь? – самодовольно комментирует Сурок.
Из моей ладони вылетает еще один нож и направляется в сторону Сурка прежде, чем кто-либо успевает повернуться и заметить это движение. Лезвие вонзается прямо в мясистую часть его бедра. Он вскрикивает
– Я не промахиваюсь. И я буду рада доказывать это столько, сколько ты будешь доказывать, что ты самодовольный придурок.
Возвращаю свое внимание к смеющемуся Каллану. Нэш усмехается и медленно подходит к Сурку, чтобы исцелить его рану. Энох фыркает и, проводя ладонью по лицу, явно расслабляется, когда понимает, что я не пытаюсь сбежать по-настоящему.
– Я думал, папа убьет меня, – бормочет он, в очевидном раздражении взъерошивая волосы.
– Не волнуйся, времени еще полно, – миленько отвечаю я.
Посох в моей руке исчезает, и я смахиваю случайные травинки с футболки и штанов.
Шагаю обратно по направлению к своей новой роскошной тюрьме, игнорируя боль в теле от падения.
– Да уж, Винна, очевидно, что легко с тобой не будет, – говорит мне Энох, и блеск его глаз ясно дает мне понять, что ему это, может быть, даже нравится. – Но мы в ответе за твою безопасность. Ты не можешь просто сбежать. – В его голосе слышится мольба, но также я чувствую, что в нем скрывается нечто более глубокое, что-то, что я не могу определить.
– За мою безопасность отвечаю я. Ну и давай начистоту: благодаря этому ебучему магическому миру мне некуда бежать. Но это не значит, что ты, твой ковен, твой дорогой папаша или его приятели-старейшины – мои хозяева и командиры. Да, мы вместе выкарабкались из полнейшей жопы, но правда в том, что вы не знаете меня, а я не знаю вас. Если вы ждете, что я пообещаю хорошо себя вести или слепо поверю вам и буду повиноваться, – ждите этого от кого-нибудь другого. Никто из вас не заслужил моего уважения и послушания. Поэтому, мать вашу, я буду делать все, что захочу.
Мы подходим к излишне большой входной двери, и он быстрее меня хватается за бронзовую ручку, чтобы открыть ее. Я знаю, что мне не стоит видеть в этом жесте что-то большее, чем просто проявление манер, но все равно чувствую раздражение. В любой другой день я бы не моргнув глазом спокойно прошла в дом, но из-за этих гребаных кастеров я во всем вижу какой-то тайный смысл и подтекст.
Иду прямиком в выделенную мне комнату. Закрываюсь на замок и отдаюсь злости. Если бы пол не был выложен полированным бетоном, я бы уже протерла в нем дыру от бесконечного хождения. Мне нужно позаниматься и выплеснуть эту злобную, безудержную энергию, но будь я проклята, если пойду спрашивать, где у них тут спортзал. Разумеется, это единственное, что мне не показали во время экскурсии.
Мои мысли возвращаются к моим ребятам, и я гадаю, что сейчас происходит в мегаособняке. Как их встретили дома после слушания со старейшинами? Если бы я собственноручно не стала свидетельницей перепалки, которая случилась после заявления Валена, то решила бы, что Лахлан и остальные будут только счастливы от меня избавиться. Но почему тогда Лахлан просто не отказался от своих притязаний, когда его об этом спросили? Зачем это вообще было? К чему удерживать, если ненавидишь? Очередная загадка в духе Бет. Хотя теперь я знаю, что Бет никогда меня не желала, – ее к этому принуждал Талон.