Козел отпущения

Черри Кэролайн Дженис

Некоторое время Де Франко то двигался вперед, то сидел на месте, во тьме, в вонючем и жмущем скафандре, а где-то там, через два гребня от него, затаились у входа в туннель двое нервничающих армейских, потея в своих скафандрах с отключенными, как и у него, вентиляторами и насосами — потому что об остром слухе эльфов ходили легенды, а костюмы шумели, и довольно трудно было передвигаться в этом убоище, не устраивая тарарам: кто-то в штабе подозревал, что эльфы могут улавливать перемещающиеся шумы. Или имеют еще какие-то органы чувств.

Но без вентиляторов и насосов та часть скафандра, что ниже шеи,

оставалась без охлаждения и нагревалась даже ночью. А перчатки и шлем снимать не разрешалось, таково было правило: ни один эльф ни разу не видел человека живым, за исключением разве что того места, где сидела Восьмая команда «Гамма». Но, возможно, и там не видели. Эльфы, как правило, доводили начатое до конца.

Коленные сочленения у Де Франко сейчас были замкнуты, что давало ему надежную опору для усталых коленей и спины. Он воспользовался этим, чтобы унять дрожь, бившую его не так давно проснувшиеся и трясущиеся от недосыпа члены, прежде чем грохнул скафандром и переполошил всех эльфов на холме. Он выбрал не слишком защищенную позицию: у него не было почти никаких прикрытий, кроме разве что самого холма, а на этих холмах практически не оставалось деревьев, которые пощадили огонь и снаряды. Но зелень все же пробивалась сквозь гарь, и цепочка кустарников тянулась внизу, в долине, — три года назад там проходила дорога эльфов. Его прибор ночного видения сканировал темные очертания зарослей.

Он настороженно остановился, и что-то коснулось его датчиков, какой-то непонятный обрывок звука, и на щитке шлема запульсировали призрачные янтарные символы, череда рябящих точек, вытянутых в том направлении, откуда пришел сигнал. Это не был ветер: встроенный компьютер обнулял белые шумы ветра и скафандра. Лишь аномалии он пропускал и усиливал, и то, что он усилил сейчас, звучало в странно регулярном ритме мотора.

Де Франко приказал разомкнуть коленные сочленения, чуть спустился по склону и направился к следующему, откуда открывался лучший обзор дороги, которая шла с запада. Де Франко двигался осторожно, останавливаясь через произвольные промежутки времени, но не переставая пробираться туда, откуда можно было определить направление. Выходной сигнал у его локатора был по-прежнему отключен. Точно так же поступали на базе и остальные. В штабе понятия не имели, каких высот эльфы достигли в подслушивании и наведении на локаторы и сколько они улавливали при помощи собственных локационных приборов. Ясно было одно: хотя кое-какое эльфийское оружие стало еще более примитивным и сборным, с компьютерной техникой у них был полный порядок.

Де Франко устроился на новом склоне и прислушался, ему страшно хотелось почесать с десяток зудящих мест и очутиться где-нибудь подальше отсюда, в безопасности. С самого начала всей этой операции его не отпускало предчувствие беды: эльфы затеяли нечто такое, чего не делали никогда. Он мог лишь думать о перебитой команде «Гамма» и о том, что творилось в бункере перед тем, как эльфы добрались дотуда, пустили газ и прорвались вниз мимо тех немногих, кто почти успел влезть в скафандры…

Интересно, там тоже был спецагент? Неужели тот, кто отвечал за бункер 35, допустил ошибку и стал причиной их гибели?

Звук двигателя слышался явственно. Де Франко прокрался по склону холма повыше и распластался на земле, животом вжавшись в гребень. Большим пальцем он вставил в щиток увеличительную плату и выставил гибкий объектив портативной камеры над гребнем из тех соображений, что она представляет

собой мишень много меньшую и гораздо более предпочтительную, нежели он сам с куда лучшим прибором ночного видения.

Прибор нарисовал зыбкую картину пустой дороги, но звук не прекращался. Он шел издалека, говорили ему его уши и показания приборов, пока что издалека, обгоняя красную кромку сумрачного рассвета, которая вставала над далеким горизонтом и грозила привести за собой день.

Он до сих пор не послал передачу. Приказ был строгим. Придется либо базе оставаться в неведении относительно движущегося по дороге неизвестного транспортного средства, либо ему возвращаться, чтобы доложить об этом лично — и потерять след того, что это было, как раз тогда, когда оно приблизилось настолько, чтобы нанести урон. Черт бы побрал нехватку спецов, которые могли подменять друг друга в горячих точках, и черт бы побрал этих нерасторопных армейских: придется ему делать все одному, принимать решения одному и надеяться, что Джейк и Кэт сделают то, что нужно, на своих местах, а остальные армейские не двинутся с места. И он это ненавидел.

Он осторожно отступил с холма, оставляя его между собой и разрушенной, в оспинах воронок, дорогой, и начал пробираться к еще одной удобной позиции, ступая так тихо, насколько это под силу человеку в скафандре.

И отчаянно надеясь, что шум двигателя — не ловушка и ничто не движется за ним по пятам. Ко всему прочему эльфы — коварные существа, и потом, они были хитрыми врагами с необычайно острым слухом. Он надеялся, что шум двигателя оглушил их — но ни один эльф не будет настолько глуп, чтобы сунуться на такую дорогу, это ловушка, не может быть, чтобы не ловушка, другому нечему и быть, и он угодит прямиком в нее, если не будет осторожен.

Он устроился плашмя на следующем склоне, выставил змеиную шею камеры, закрепил сочленения скафандра и улегся неподвижно в своем перегретом керамическом панцире, тяжело дыша ртом, обожженным кислородом и виски, моргая от похмельной головной боли, чтобы положить конец всем болезненным ощущениям, которые лишь усиливались от напряженного сосредоточения на мерцающих символах на щитке совсем близко от глаз. Чесался нос. Чесалось где-то за ухом. Он прекратил отмечать места, которые чесались, потому что это сводило его с ума. Вместо этого он моргал и вращал глазами, вызывал показания датчиков пассивных систем и сосредотачивался на них.

Моргнул. Еще раз, еще. Цифры скакнули. Компьютер вывел дальность, получив пассивное эхо, отраженное от какого-то холма, и сверив его с местной топографией, занесенной в его память. Черт! Близко. Компьютер сообщил ему скорость. 40 километров в час; четверка и ноль то и дело мигали, скатываясь на третий десяток. Де Франко затаил дыхание и проверил ручной гранатомет, зарядил комплект бронебойных фанат, тихо, так тихо, как только доступно человеку. Зажим захлопнулся так мягко, как лишь длительная практика позволяет опустить его.

И в конце концов смешной открытый транспорт показался, подскакивая и с ревом лавируя между рытвин, воронок от снарядов и продвигаясь вперед в целом шумно и бестолково. Он ехал достаточно скоро, несмотря на рытвины, и в нем сидели эльфы, четверо, бледные в своих одеяниях, а у одного (или одной?) кожа была с холодным металлическим отливом — у того, что сидел справа от водителя. Машина подпрыгивала, петляла, зигзагами ехала по холмистой дороге, не сбавляя скорости, изо всех сил напрашиваясь на выстрел.