Кожа
Шрифт:
Костлявый джентльмен снова ударил ее локтем. Это было уже чересчур! Сьюзан открыла рот, чтобы высказать все, что думает, но на сей раз любитель таблоидов все-таки обратил на нее внимание и, смущенно улыбнувшись, извинился. Он осторожно согнул газету пополам, потом положил на колени и продолжал читать. Когда он переворачивал страницу, Сьюзан заметила заголовок, набранный огромными буквами:
МАНЬЯК-ПРОФЕССОР РАЗГУЛИВАЕТ ПО НЬЮ-ЙОРКУ!
Под заголовком была помещена большая черно-белая фотография…
И тут Сьюзан словно
Как она могла забыть?! Ведь утром в новостях передавали — профессор истории зверски убил медсестру и, выпрыгнув со второго этажа, сбежал из клиники. Может быть, конечно, она и ошиблась. А если нет?
Сьюзан беспокойно заерзала на краю сидения. Надо что-то сказать, предупредить окружающих! Но если она обозналась — ее засмеют. Раздался душераздирающий визг — поезд тормозил перед въездом на станцию — и в этот момент оборванец посмотрел на нее в упор…
Сьюзан сдавленно вскрикнула и, отпрянув назад, вжалась в спинку сиденья. Профессор прищурился, передернул плечами, протянул к ней руки и начал медленно подниматься. Пассажиры в ужасе наблюдали за этой сценой — их словно парализовало. Какое-то мгновение, показавшееся Сьюзан вечностью, мерзкий старикашка стоял в шаге от нее. Но тут поезд, зашипев напоследок, остановился, и маньяк-убийца внезапно утратил к ней интерес. Невыносимая мука исказила его лицо, он медленно развернулся и пошел к дверям, отшвыривая с дороги испуганных пассажиров. Только один здоровенный детина баскетбольного роста попытался ему помешать, но тут же, застонав, отшатнулся в сторону.
Когда профессор вышел на платформу, Сьюзан, как и все остальные пассажиры, бросилась к окну и увидела, что навстречу ему бегут трое полицейских. Она облегченно вздохнула: теперь психу не уйти. Полицейские были вооружены. К тому же каждый из них предусмотрительно надел резиновые перчатки.
Профессор на мгновение замер — и вдруг бросился ко входу в туннель. Решение было необъяснимым — маньяк прекрасно видел, что дорогу ему преградил полицейский. Но он упрямо, широкими тяжелыми шагами двигался вперед.
Полицейский стал на колено, поднял револьвер и что-то крикнул. Профессор не остановился. Сьюзан в ужасе закрыла лицо руками…
Сержант Карл Лирри понял, что кричать бесполезно. В глазах профессора плескалась расплавленная ярость. На раздумья не оставалось времени — еще секунда, и маньяк сомнет его. Лирри навел револьвер и спустил курок.
Эхо выстрела гулко прокатилось под сводами станции, утонув в дружном испуганном вздохе пассажирок. Глаза сержанта едва не вылезли из орбит — профессор приближался как ни в чем не бывало. Лирри выстрелил еще раз…
Маленький человечек прошел мимо, задев его плечом, и Лирри упал навзничь, выронив револьвер. Зачарованно наблюдая,
— Как?!..
Как это случилось? Он стрелял дважды, в упор. Он не мог промахнуться?!
Что-то тяжелое и холодное легло ему на плечо. Лирри вздрогнул от неожиданности, но, к счастью, это оказалась всего лишь рука его напарника Джо Кеньона, затянутая в резиновую перчатку. Они прошли вместе огонь и воду, и казалось, ничто в этом городе не могло удивить опытных полицейских — но сейчас оба были совершенно обескуражены.
— Ты цел? — наконец выговорил Кеньон. — Этот психопат случайно не обрызгал тебя кровью.
Лирри молча мотнул головой, придирчиво разглядывая свой револьвер. Дуло было горячим. явственно пахло порохом. Он пересчитал патроны — двух не хватало. Пожав плечами, сержант запустил растопыренные пальцы в рыжую шевелюру и пролепетал:
— Чертов псих пер прямо на меня. Как танк.
— Ничего страшного, — заверил Кеньон, — далеко ему не уйти. Ты его славно продырявил. Ярдов тридцать пройдет и завалится.
Лирри ничего не ответил. Наверное, Кеньон прав — он не промахнулся бы и с большей дистанции. Одно непонятно — почему чокнутый профессор не упал? Получить в грудь пулю с пяти шагов — и даже не покачнуться? Одно слово — псих!
Лирри достал из кармана рацию и хотел нажать кнопку, но Кеньон только махнул рукой:
— Прячь. Вон они идут — толстозадая Баррет и два фебеэровца.
Лирри спрятал рацию и повернулся ко входу в туннель. Даже если он и промазал, на этот раз Стэнтону не уйти!
Скалли содрогнулась от отвращения — крыса размером с футбольный мяч выпрыгнула у нее из-под ног и спряталась между металлическими конструкциями. Обойдя это место, она снова направила луч фонаря вперед и вскоре выхватила из темноты широкую спину Малдера. Чуть поодаль маячила другая, не менее мощная, спина детектива Баррет. Малдер что-то говорил ей, но его сочный баритон заглушило рокотание вытяжных вентиляторов. Скалли прибавила шагу и поравнялась с коллегами.
— Я говорю, что это — крайний вариант, — повторил Малдер, указывая на револьвер, поблескивающий в мясистой лапе Баррет, — Стэнтон болен и не отвечает за свои действия.
— Он убийца, — отрезала Баррет. — И не просто убийца — он маньяк. Я не намерена Рисковать своей жизнью и жизнью моих подчиненных. Если вы считаете кусок пластика с батарейкой оружием — это ваше право.
Она намекала на электрошоковые устройства, которые Скалли и Малдер прихватили в фебеэровском арсенале. Скалли нравилась удобная рукоятка, и, кроме того, устройство совсем ничего не весило.
— Этот, как вы выразились, «кусок пластика» не менее эффективен, чем пуля, — спокойно парировал Малдер. — Он мгновенно выводит из строя здорового мужчину, но не причиняет ему никакого серьезного вреда.