Кожное лекарство
Шрифт:
«Воображение. Простое воображение. И усталость».
Он не верил в сказки о маленьких человечках.
Это была какая-то легенда шошонов.
Джо, дедушка Хайдена, иногда рассказывал о них. Когда не был занят бутылкой виски и воспоминаниями о прошедших золотых деньках его молодости.
Джо говорил, что эти человечки существуют.
Говорил, что видел их в горах.
Рассказывал, как один знакомый охотник подстрелил такого, сделал чучело и продал его знакомому
Но дедуля Джо давно умер.
Хайден достал свёрток с самокрутками и прикурил одну.
Они были в дороге с прошлого полудня.
Везли сосновый гроб и его обитателя из племенных земель гошутов, расположенных в Долине Черепа, в Уиспер-лейк округа Бивер.
Какой-то краснокожий заплатил им по пятьдесят на брата.
Только для того, чтобы доставить тело домой.
Чёрт, вот это жизнь!
— Эй, сынок, а сколько тебе лет? — спросил Гуд.
— Весной будет двадцать три.
— Двадцать три! — рассмеялся Гуд. — Когда мне было грёбаных двадцать три года, у меня уже была жена из сиу и трое пацанов в Дакоте. И почти сотня тысяч долларов.
— Тогда какого хрена ты возишь трупы за какие-то сто баксов в эти богом забытые земли?
— А я всё потратил.
Гуд задумался.
— Двадцать три, двадцать три… А ты вообще когда-нибудь был с женщиной? С белой? Я знаю нескольких кошечек в Флагстаффе, на их теле больше изгибов, чем в скрученной верёвке. Одна из них, мадам Лоррейн, сначала парит тебя в горячей ванне, натирает тело маслами и луизианскими благовониями, а потом так усердно сосёт твоего дружка, что глаза от удовольствия закатываются…
— Тише, — прервал его Хайден. — Я что-то слышал.
— Да это моё пустое брюхо бурчит, сынок.
— Да не это, мать твою!
Гуд прислушался.
Но не услышал ничего, кроме воя ветра среди деревьев и меж скал.
И цокота конских копыт.
Больше — ни хрена.
— Сынок, — вздохнул он, — не стоит волноваться из-за этого мелкого народца. Ты сам себя пугаешь. Напоминаешь мне енотовую гончую, да и выглядишь сейчас не намного умнее.
— Но я что-то слышал.
Хайден бросил взгляд через плечо на узкий сосновый гроб.
Отметил, как лунный свет отражается от медных полос окантовки и квадратных шляпок гвоздей.
— Там что-то двигается.
— Да хватит уже! Мертвяки не двигаются, зуб даю!
Хайден отвернулся в другую сторону, но вокруг было так мрачно и уныло, что отвлечься не получалось.
Он начал думать о Уиспер-лейк.
О мягкой постели.
О горячем ужине.
И снова услышал этот звук… Удары.
Он был уверен, что они доносятся изнутри гроба.
Гуд даже не повернул туда голову.
Он снова взял поводья в свои руки и гнал лошадей сквозь морозную ночь.
Несколько снежинок блеснули
Если повезёт, они успеют добраться до Уиспер-лейк ещё до начала метели.
— Что тебя тревожит, сынок? — спросил, наконец, Гуд.
— Содержимое этого гроба.
— Это просто труп.
— Я знаю, что это просто труп, — ответил Хайден. — Но я думаю…
— Значит, хватит думать, — отрезал Гуд. — Мы прошли слишком долгий путь из ниоткуда, чтобы задумываться о таких вещах. Мёртвый индеец — всего лишь мёртвый индеец. Они могут навредить тебе не сильнее, чем кресло-качалка, помни об этом.
Хайден закусил губу и крепко сжал ружьё.
— Мне вот интересно, что в этом гробу. Он мне не нравится.
— Чёрт, малец, а мне не нравится то, что ты себе напридумывал! Но я же не жалуюсь!
Луна спряталась за тучей; ночь стала ещё темнее, и зловещие тени, казалось, сжались, обступили повозку со всех сторон.
— Зажги фонарь, сынок.
Хайден потянулся через сидение и замер, когда ему показалось, что он снова услышал стук из гроба… Затем быстро схватил фонарь и поджёг фитиль спичкой.
Тени отступили, но ночь по-прежнему обступала их, как пытающийся схватить и сжать их кулак великана.
Мрак стелился по обеим сторонам бортов.
Повозка мрачной тенью катилась за ними.
— Ты слышишь оттуда какие-то звуки, да? — заговорил Гуд.
–
Вообще-то, это не так уж и странно. Дорога плохая, и тело подпрыгивает, как и мы с тобой, и ударяется о стенки гроба. Не обращай на это внимания, сынок.
Но Хайден не мог не прислушиваться к этим жутким ударам, и внутренности его скручивало узлом.
— Я просто подумал тут… — начал Хайден; облачко пара сорвалось с его губ. — О Долине Черепа, откуда мы забрали тело. Жутковато там. Заброшенное, унылое место… Непрошеные мысли приходят сами собой.
— Какие мысли?
— Долина Черепа… Это земли Духа Луны.
Старик медленно облизал губы.
— Я слышал, что Дух Луны мёртв.
— Кое-кто говорит, что он умирает не так, как другие.
Гуд рассмеялся.
— Брехня. К тому же, Дух Луны — дитя Великого Змея[1], сынок, а Долина Черепа — это земли гошутов. Что там делать Духу Луны?
— Но Змеи — это шошоны, а гошуты тесно с ними связаны. Я слышал, что они бывают вот на тех холмах.
— Может и бывают, сынок, но то, что ты слышал о Духе Луны… Это всего лишь сказки. Индейцы считают его своим великим злобным шаманом, но уж белым-то лучше знать! Он обычный колдун Змеев. Чёртов краснокожий, которого я не боюсь!
Но Хайден в это не поверил.
Гуд даже имя «Дух Луны» произносил низким шёпотом… Словно боялся, что старый индеец услышит его из своей могилы.
А может, действительно боялся?..