Козы и Шекспир
Шрифт:
— «Доллар, слишком похожий на доллар, — фальшивый доллар!» — неожиданно для себя завопил я.
— Наконец в яблочко попал! — восторженно отозвался он и похлопал меня по плечу. — Наконец я разбудил твою мысль! Беру, ни одного слова не меняя!
— Таких строгих цензоров я даже в советское время не встречал, — сказал я, облегченно вздохнув.
— Да, — согласился он, — у себя в ресторане я строгий цензор. Зато плачу от души. Но мы найдем общий язык. Я предчувствую. Заходи для знакомства с рестораном
Но он догадался, что я догадался, почему он запнулся.
— А я работаю с интеллигентными людьми, — У меня бухгалтер — физик-теоретик. Две официантки — бывшие учительницы. Бывший астроном наблюдает за залом.
— Вселенная сжимается, — напомнил я, но он это трагическое обстоятельство оставил без внимания.
Он вынул из бокового кармана визитку и торжественно вручил ее мне, как пропуск в рай.
— Но у меня нет визитки, — сказал я, продолжая держать его визитку, словно готовый вернуть ему незаслуженный пропуск. Этих визиток у меня скопились сотни. Визитки всегда дают люди, которым не собираешься звонить.
— А как же ты общаешься с нужными людьми? — удивленно спросил он, пренебрегая моей готовностью вернуть визитку. Да что — пренебрегая! Он даже махнул рукой — спрячь!
— Я обхожусь без них, — ответил я, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучал вызов.
— Я тебя сведу с нужными людьми, — уверенно сказал он.
Мы пожали друг другу руки, и он сел в машину. Но потом вдруг наклонился, открыл окно и поманил меня. Я тоже наклонился к окну.
— Приходите, икру будете жрать ложками, — сказал он тихо, но твердо и, вдобавок кивнув головой, уехал. Последние его слова прозвучали, как масонский пароль новой буржуазии.
Разговаривая с ним, я пропустил свой троллейбус. Я вернулся на остановку и стал дожидаться следующего. Теперь я стоял, стараясь не высовываться с тротуара.
Упал с дерева, удачно встряхнул мозги и поумнел
Я зашел в кафе, съел два бутерброда с ветчиной и теперь тянул коньяк, запивая его кофе. За мой столик с чашечкой кофе подсела миловидная женщина. Она оказалась общительной (прямое следствие миловидности), и мы разговорились.
— Мой муж, — неожиданно сказала она, — в детстве упал с дерева, удачно встряхнул мозги и поумнел.
— Это он вам сказал? — полюбопытствовал я.
— Нет, он только сказал, что упал с дерева. И тут меня как молния озарила — так вот почему он такой умный!
— А он что сказал, когда вы поделились с ним своей догадкой?
— Он стал смеяться, как всегда.
— Если вы правы, — сказал я, — вы сделали открытие, достойное Нобелевской премии. Попробуйте спрыгнуть хотя бы с
— Вы шутите, — улыбнулась она, — но вы наивны. Тут же главную роль играет случайно, но точно найденная высота.
— Так вы спросите мужа о высоте, — сказал я.
— В том-то и дело, что он забыл о высоте, — ответила она с раздражением. — Вот дуралей! А дерево уже срубили.
— Случилось такое чудо, — удивился я, — а он не запомнил высоту!
— Да как же он мог запомнить высоту, — вступилась она за мужа, — чудо-то случилось, но он о нем не догадывался, хотя сразу стал отличником.
— Так кто же первым догадался? — спросил я.
— Я, конечно! — с гордостью воскликнула она.
— Вы сразу же догадались о его уме, как только увидели его? — спросил я.
— Я сразу же что-то почувствовала, — ответила она, вспоминая, — но не знала что. А потом, через пять лет после женитьбы, он признался, что в детстве упал с дерева. И тут мне в голову ударило: так вот почему он такой умный!
— Неужели он не запомнил высоту ветки, с которой свалился! — горестно заметил я. — Ведь это так важно для нашей страны! Недаром Достоевский сказал: «Красота спасет мир».
Она небрежно кивнула, в том смысле, что и без Достоевского об этом давно знает.
— Ветку-то он запомнил, да дерево давно срубили, — печально сказала она, — а если бы он сразу после женитьбы признался в падении с дерева, было бы другое дело. А он мне рассказал об этом через пять лет, когда дерево уже срубили…
— Как вы думаете, — продолжала она, проницательно прищурившись, — почему он пять лет молчал как партизан, а потом вдруг раскололся, когда дерево уже срубили?
— Может, вспомнил именно потому, что дерево срубили?
— Так я и поверила! Ищите дурочку в другом месте! — воскликнула она. — Сначала все забыл, а потом вдруг все вспомнил, когда дерево уже срубили!
— Так почему же он молчал, по-вашему? — спросил я.
— Не обижайтесь. Но мужчины такие эгоисты, — с грустью ответила она. — Он не хотел, чтобы другие поумнели, последовав его примеру.
— Постойте! Постойте! Но вы же сказали, что вы первая догадались, что он поумнел, упав с дерева. Как же он мог сознательно скрывать это?
— Очень просто, — ответила она, — да, я первая догадалась, что он, упав с дерева, удачно встряхнул мозги и поумнел. Но первая — со стороны! А он хотел, чтобы люди думали — он вообще всегда был такой умный! А дерево тут ни при чем! Еще как при чем! Мужчины такие хитрые!.. А что, Нобелевский комитет большие деньги платит за подобные открытия?
— Огромные! — воскликнул я. — Но вы не унывайте! Можно все повторить методом проб и ошибок. Представляете, сколько деньжищ вы заработаете, если опыт подтвердится!