Козырь Рейха. Дилогия
Шрифт:
– Браво, «Дерфлингер»!
Идущий четвертым в британской колонне корабль неожиданно растворился в яркой огненной вспышке. Франц Хиппер не смог сдержать радостного вскрика – его задумка сработала на все сто процентов. «Нью-Зеланд» оказался не способен выдержать длительный огонь – слишком тонкой на нем была бронированная «шкурка», что показал еще ранее Фолклендский бой с гибелью сразу двух «гончих». Все же шесть дюймов поясной брони не способны удержать 280 мм снаряды «Фатерланда», а тут его принялся «охаживать» в восемь стволов «Дерфлингер», причем 305 мм пушками, снаряды которых тяжелее на треть. И рано или поздно такой чудовищный перевес в силе сыграл бы свою вескую роль, что и произошло.
В той
«Нью-Зиленд» словно застыл, когда у второй башни «расцвели» сразу две вспышки – сдвоенные попадания отнюдь не редкость в морском бою. Из-под палубы вырвались длинные языки пламени – по всей видимости, снаряд разорвался в пресловутом «рабочем отделении». И если немцы заблаговременно предприняли меры, то англичане оставались в неведении проблемы, причем отнюдь не счастливом. И последовал взрыв погреба, буквально разорвавший мощный корабль надвое. И как только рассеялся огромный клубок черного дыма, то от прежде грозного крейсера над водой возвышался кормовой обрубок, вскоре скрывшийся под волнами.
– Браво, «Дерфлингер»!
Контр-адмирал Хиппер в полном восторге ударил ладонью по поручням. Гибель вражеского корабля несколько уравнивала шансы – четыре против четырех вымпелов лучше, чем супротив пяти, да и перевес вражеской эскадры в огневой мощи не двойной, а лишь полуторный – и то полегче! Причем, намного – учитывая, что британцы пребывают в шоковом состоянии после мгновенной гибели, казалось бы, абсолютно неповрежденного линейного крейсера. А вот команды германских крейсеров сейчас находятся в эйфории от одержанной победы – теперь Хиппер как никто другой понимал графа Лангсдорфа, который назвал подобное настроение моряков «опьянением от заслуженной победы».
– Майн Готт!
Выкрик сигнальщика оказался отнюдь не паническим – обращение к Всевышнему может носить признательный характер, произнесенное в сильнейшем удивлении. А тут была причина так воскликнуть – флагманский британский «Лайон», на котором в бою уже несколько раз поднимались пожары, неожиданно вывалился из строя с отчетливо видимым креном, теряя скорость прямо на глазах…
Командующий Флотом Линейных Крейсеров
вице-адмирал сэр Дэвид Битти
Доггер-банка
– Что-то неладное творится с нашими чертовыми крейсерами! В начале «Нью-Зиленд», а теперь пришел черед «Лайона»!
– Сэр?!
– Все в порядке, Генри, – Битти отмахнулся на невысказанный ему вопрос, на который, впрочем, уже не требовалось ответа. Ему не в чем было себя упрекнуть – удалось перехватить эскадру линейных крейсеров противника, причем зайти справа от них и фактически отрезав отряд Хиппера от собственных баз. Выигрышный тактический ход, а при двойном перевесе в массе бортового залпа, при более крупнокалиберных орудиях, значит, при вдвое тяжелых снарядах, делал итоговую победу британской эскадры предрешенной. Вот только реальная жизнь оказалась совершенно непредсказуемой, опрокинув все его расчеты и выкладки. Сражение пошло не так, как он запланировал заранее, вернее, совсем не так – хотя взрыв кормовой башни «Зейдлица» в самом начале схватки внушил ложную надежду на успех. И вот сейчас она окончательно развеялась, подобно миражу в пустыне.
Теперь Битти в полной мере начал осознавать насколько ошибочной является первоначальная концепция
Но как, скажите на милость, «гончим» сражаться с германскими линейными крейсерами?! Их единственным преимуществом была возможность лишь быстро покинуть место схватки!
В столкновении с тем же первенцем кайзерлихмарине «Фон дер Танном» «Нью-Зиленд» проигрывал по всем показателям – при равном водоизмещении и практически сходных силуэтах с расположением башен, скорость «немца» никак не меньше, а поясная броня в 250 мм, то есть толще почти на четыре дюйма, и равна броне первых дредноутов. В Рейхе, по сути, построили линейный крейсер иной концепции, где упор делался не на второе слово, как в Англии, а на первое – получился своего рода быстроходный линкор, где вооружение было принесено в жертву улучшенному бронированию и увеличенной скорости. Даже «великолепные кошки», чье бронирование довели до девяти дюймов при увеличенном в полтора раза водоизмещении, в этом отношении лишь приблизились к «первому гросс-крейсеру кайзерлихмарине», и серьезно уступали «Зейдлицу» и «Дерфлингеру», чья поясная броня достигала трехсот миллиметров, и фактически была такой, как на дюжине мощных британских линкорах типа «Орион»!
Битти до этого боя скептически относился к выкладкам тех, кого он презрительно считал «теоретиками». Да и как было поверить в расчеты, в которых тяжелые 343 мм снаряды пробивали толстую германскую броню с расстояния до восьми тысяч ярдов, а германские 280 мм без затруднений проткнули тонкую «шкуру» гончих с полутора большей дистанции?!
– Прах подери!
Фишер ошибся – теперь в этом нет сомнений – оставшиеся «гончие» ни в коем случае нельзя ставить в линию!
Сразу после боя он подаст рапорт Их Лордствам, где обоснует свои выводы. Нужно строить 15-ти дюймовые линкоры, достаточно быстроходные и хорошо бронированные – например «Куин Элизабет». Находился бы этот линкор сейчас в линии – гросс-крейсера Хиппера уже были бы перетоплены как худые котята в ведре. Даже «кошки» показали устойчивость к повреждениям в бою, тот же «Лайон» спокойно поглотил десяток вражеских снарядов – но ни один из них не стал для него фатальным. Первый 280 мм снаряд разрушил угольную яму левого борта, затем из строя была выведена носовая башня – однако ее быстро отремонтировали. Затем взорвались сразу два снаряда «Зейдлица» – первый пробил питательную цистерну и машины начали снижать обороты. Вода проникла в отсек распределительных щитов и вызвала короткое замыкание двух динамо-машин. Кормовые приборы управления огнем вышли из строя. Крейсер начал кренится на левый борт, скорость сразу снизилась до 24 узлов и продолжала уменьшаться. «Лайон» начал ощутимо «заваливаться» на борт.
Десять минут тому назад последовали несколько жесточайших ударов – вначале снаряд разорвался в злосчастной башне А, пробив девятидюймовую плиту. Там начался пожар и все на мостике приготовились к героической гибели. Однако через четыре минуты адмиралу доложили, что пожар потушен, и корабль вскоре сможет выдать 20 узлов. Затем два снаряда разнесли угольные ямы – черная пыль покрыла палубу, несмотря на высокий ход, это грязное покрывало не смывалось. Завершающим ударом германцы вынесли холодильники, что привело к засолению котлов забортной водой. Попадание такой силы, что многие подумали, что в «кошку» попала вражеская торпеда, настолько сильно корабль тряхнуло.