Козыри Рока
Шрифт:
– Точно. Я забыл.
– Так вот, похороны завтра…
– Билл! Мерлин!
Моя тетушка Флора – которая отвергла все предложения Россетти, [32] в том числе и стать у него моделью, – вошла в комнату. Высокая, стройная и загорелая, она бросилась к Биллу и поцеловала его в щеку. Мне еще ни разу не доводилось быть свидетелем того, как он краснеет. Со мной Флора проделала то же самое, однако меня это тронуло меньше, чем Билла, поскольку я вспомнил, что когда-то она была тюремщицей моего отца.
32
Россетти
– Когда вы прибыли? – И голос у Флоры был необыкновенно красив.
– Только что.
Она немедленно схватила нас обоих за руки и попыталась увести за собой.
– Нам столько всего нужно обсудить!
– Флора! – остановил ее Рэндом.
– Да, братец?
– Можешь провести с мистером Ротом полную экскурсию, но Мерлин мне нужен здесь.
Она надула губки, сделала недовольный вид и выпустила мою руку.
– Вот теперь вы, наверное, поймете, что такое абсолютная монархия, – заявила Флора, обращаясь к Биллу. – Видите, как власть развращает.
– Развращен я был еще до прихода к власти, – проговорил Рэндом, – и могу точно сказать, что быть богатым лучше. Дозволяю вам удалиться, сестра.
Флора фыркнула и увела Билла.
– У нас всегда становится намного тише, когда она находит себе дружка в какой-нибудь Тени, подальше отсюда, – заметил Рэндом. – К сожалению, на этот раз Флора провела с нами почти целый год.
Я сочувственно пощелкал языком.
Рэндом махнул рукой в сторону стула, и я уселся. А он подошел к буфету.
– Вина?
– Не возражаю.
Дядюшка наполнил два бокала, отдал один из них мне, после чего устроился напротив, так что теперь нас разделял небольшой столик.
– Сегодня днем кто-то, в другой Тени, стрелял в Блейза, который прибыл в дружеское королевство с дипломатической миссией, – сказал Рэндом. – Ранил, но не слишком серьезно. Нападавший сбежал.
– Ты думаешь, это один и тот же человек?
– Конечно. Тут раньше снайперов не водилось. И вдруг появляются сразу два? Наверняка один и тот же. Или один и тот же заговор.
– Есть какие-нибудь улики?
Рэндом покачал головой и сделал глоток вина.
– Я хотел поговорить с тобой наедине, прежде чем до тебя доберутся остальные. Я считаю, что ты должен знать две вещи.
Я потягивал вино и ждал.
– Первое: меня все это по-настоящему пугает. Покушение на Блейза показало, что дело не в личных проблемах, касающихся одного Каина. Кто-то заимел против нас зуб – или, по крайней мере, против некоторых из нас. А теперь еще и ты говоришь, будто тебя хотят убить.
– Не знаю, существует ли тут связь…
– Я тоже не знаю. Но мне не нравится всплывающий тут образ. Больше всего я боюсь, что за этими событиями стоит кто-то из своих.
– Почему?
Рэндом сердито посмотрел, в свой бокал.
– Вот уже многие века личная месть является у нас единственным способом разрешения внутрисемейных противоречий. Не обязательно она приводит к смерти – хотя такая возможность, естественно, существует, – но плетутся хитроумные интриги с целью поставить в щекотливое или достаточно сложное положение, искалечить или отправить в ссылку противников, чтобы упрочить собственное положение. Эти развлечения достигли апогея в борьбе за корону. Впрочем, я считал, что страсти улеглись, когда получил эту должность, к которой никогда не рвался. Я не искал собственной выгоды и старался действовать справедливо – отлично знаю, какие мы здесь все обидчивые. Уверен, что и сейчас дело не во мне или в борьбе за наследование. У меня со всеми прекрасные отношения. Думаю, родственники решили, что я являюсь
– Поэтому ты хочешь разоблачить убийцу быстро – тебе не нравится, как он воздействует на моральный дух?
– Конечно. Меня совсем не устраивает, когда все шушукаются и ищут возможные мотивы убийства за спиной друг у друга. В такой ситуации моментально возникнут настоящие заговоры и интриги – мы и опомниться не успеем, как нас снова засосет эта трясина и какое-нибудь незначительное разногласие приведет к вспышке ярости и насилию.
– А как ты думаешь, это кто-то из своих?
– Черт побери! Я точно такой же, как и они. Становлюсь подозрительным просто так, по привычке. Вполне возможно, это кто-то из своих, только у меня нет ни единой улики.
– А кто еще это может быть?
Рэндом скрестил ноги, выпил немного вина.
– Проклятие! Наши враги – имя им легион! [33] Но у большинства из них кишка тонка. Они же знают, что их ждет, если мы выведем их на чистую воду.
Дядюшка сцепил руки на затылке и принялся внимательно разглядывать ряды книг.
33
Переделанная цитата из Библии. 5: 9. Евангелие от Марка. «И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много»
– Не знаю, как это лучше сказать, – начал он спустя некоторое время, – только я должен…
Я молча ждал, и тогда он выпалил:
– Поговаривают о Корвине, но я не верю.
– Нет, – тихо возразил я.
– Я же сказал, что не верю. Твой отец много для меня значит.
– А почему другие поверили?
– Ходят слухи, что он сошел с ума. До тебя ведь эти слухи тоже наверняка дошли. А что, если он вернулся к своему прошлому образу мышления, когда его отношения с Каином и Блейзом были совсем не сердечными – как, впрочем, и с любым из нас? Так наши родственники объясняют свои подозрения.
– Это невозможно.
– Я только хотел, чтобы ты был в курсе, какие ходят разговоры.
– Не советую никому посвящать меня в эти сплетни.
Рэндом вздохнул:
– Ну, хоть ты-то не начинай. Пожалуйста. Все страшно расстроены. Зачем напрашиваться на неприятности?
Я сделал глоток вина.
– Да, ты прав.
– А теперь придется выслушать твою историю. Давай выкладывай, усложняй мою жизнь еще больше.
– Ну хорошо. По крайней мере новости у меня самые свеженькие.