Козыри судьбы
Шрифт:
— Не могу сказать почему, — наконец объявил я. — А что, есть еще причина, которая заставляет тебя думать, будто меня что-то беспокоит?
— Я вспомнил твою паранойю по поводу тридцатого апреля из-за пары несчастных случаев.
— Если б только пары. Просто обо всех я тебе никогда не рассказывал.
— Значит, ты в это веришь?
— Да.
Он пожал плечами. Подошел официант и налил нам по чашке кофе.
— О’кей, — согласился наконец Льюк. — А сегодня? Было?
— Не было.
— Это плохо. Надеюсь, крыша у тебя от этого не поедет?
Я
— Без проблем.
— Хорошо. — Он перевел дыхание и потянулся. — Слушай, я вернулся в город только вчера…
— И как съездил? Удачно?
— Неплохо. Даже привез кое-какие заказы.
— Отлично.
— Ну… в общем… я был на работе — отмечался насчет прибытия, — и мне сказали, что ты уволился.
— Да. Еще месяц назад.
— Миллер пробовал до тебя дозвониться, но, похоже, твой телефон отключен. Он даже заходил пару раз, но тебя не было дома.
— Плохо дело.
— Он хочет, чтобы ты вернулся.
— Мне там больше делать нечего.
— Погоди. Сперва выслушай, что они хотят тебе предложить. Брэйди дали пинка под зад и спустили с лестницы. Ты теперь новый глава Проекта. Представляешь? Двадцатипроцентная надбавка к окладу. Вот это он и просил меня тебе передать.
Я равнодушно хмыкнул.
— Звучит неплохо. Но я уже сказал — с этим покончено.
— О-о! — Глаза Льюка блеснули; он понимающе улыбнулся. — Значит, тебе и правда что-то удалось подцепить. Он тоже, между прочим, интересовался. Ну, раз так, то о’кей. Но ты уж ему скажи, что тебе предложили эти ребята — это мне тоже тебе велено передать. Он попробует заплатить больше.
Я покачал головой.
— Думаю, ничего не получится. С этим кончено. Хватит. Возвращаться я не хочу. И вообще я не собираюсь больше ни на кого работать. Завязано. Вот где они уже у меня сидят, эти компьютеры.
— Но ты же действительно сечешь в этом деле будьте-нате. Что, хочешь преподавать?
— Нет.
— Ладно, ну его к бесу! Но ведь что-то делать ты собираешься? Слушай, а может, ты получил наследство?
— Хорошо бы. Нет, просто думаю немного попутешествовать. Я слишком долго сидел на месте.
Льюк допил кофе. Затем откинулся на спинку стула и, сложив руки на животе, чуть опустил глаза. Некоторое время он сидел молча. Потом:
— Ты сказал, покончено. С чем, я не понял? С работой, с этим городом или с чем-то еще?
— Извини, теперь я не понял.
— У тебя интересно получается исчезать… еще с колледжа, я же помню. Вдруг куда-то уходишь, а потом так же внезапно появляешься. И никогда толком об этом не говоришь. Похоже, ты живешь двойной жизнью. Я угадал? А?
— Не знаю, о чем ты.
Льюк улыбнулся.
— Знаешь, знаешь. — И, услышав молчание в ответ, добавил: — В общем, удачи… в чем бы там ни было.
Всегда ему не сиделось на месте, всегда ему что-то было необходимо делать, вот и сейчас — пока мы приканчивали вторую чашку, он нервно крутил на пальце кольцо с ключами, постукивая и побрякивая металлом и синим камешком на брелке. Прибыл завтрак, и какое-то время мы
Потом Льюк спросил:
— «Звездная вспышка» еще у тебя?
— Нет. Продал. До последнего фала, — ответил я. — Работа, ты ж понимаешь. Я был так занят, что плавать просто не было времени. А смотреть, как она стоит без дела, — не могу. Тяжко.
Льюк кивнул.
— Хреновато дело. Помнишь, в школе — как мы лихо проводили время под ее парусами. И потом. Вот бы по старой памяти еще разок выйти на ней.
— Да.
— Скажи, ты видел Джулию в последнее время?
— Нет, с тех пор как мы с ней разбежались — ни разу. Я думаю, она все еще с этим парнем, как его — Рик? А ты?
— Прошлым вечером.
— Как ее занесло?
Льюк пожал плечами.
— Она была в нашей компании… а потом нас раскидало кого куда.
— И как она?
— Такая же, как и раньше. Хорошенькая. О тебе спрашивала. Еще дала мне вот это, просила передать тебе.
Он вытащил из-под куртки конверт и протянул мне. Конверт был запечатан, на нем значилось мое имя, написанное рукой Джулии. Я разорвал конверт и прочел:
«Мерль,
я ошибалась. Я знаю, кто ты такой, и становится опасно. Мне необходимо тебя увидеть. У меня есть кое-что, что нужно тебе. Это очень важно. Пожалуйста, позвони или зайди как только сможешь.
Люблю,
Джулия».
— Спасибо. — Я раскрыл рюкзак и положил письмо под клапан.
Я не знал, что и думать, слишком все было туманно. В высшей степени. Но надо было с этим что-то решить — потом. Джулия мне все еще нравилась — больше, чем хотелось об этом думать. Но вот хочу ли я ее видеть опять — в этом я не был уверен. Интересно, что она имела в виду, когда уведомляла, что знает, кто я такой?
Я выбросил ее на время из головы. Сидел смотрел, как по улице пробегают машины, пил кофе и вспоминал, как впервые встретил Льюка в Фехтовальном клубе в наш выпускной год. Он был тогда невероятно хорош.
— Все еще фехтуешь? — спросил я.
— Бывает. А ты?
— Временами.
— А кто лучше, так мы с тобой и не выяснили.
— Сейчас некогда, — сказал я.
Льюк усмехнулся и пару раз сделал выпад ножом в мою сторону.
— Да, пожалуй. Когда едешь?
— Думаю, завтра. Разгребу кое-какие дела — и двину.
— И куда?
— Не знаю, куда-нибудь. Еще не решил.
— Ты точно свихнулся.
— Обычно это называется Wanderjahr [3] . Не успел в свое время, теперь хочу наверстать.
3
Wanderjahr — с немецкого «год странствия»; время после завершения образования, посвященное или образовательным путешествиям, или переездам в поисках бытового устройства.