Краденая невеста 2
Шрифт:
– Как мужчина, который кучу времени не был со своей женщиной! Но… Все-таки в бандитах Армана Багировская кровь! Я точно так же готов сорвать с тебя платье, и…
– О, нет! Нет.
Вытягиваю вперед руку, останавливая его напор.
– Это платье останется целым, Давид! Оно будет висеть в моем шкафу на почетном месте, напоминая мне о нашей свадьбе! Мне, и… Нашей малышке!
– Черт, женщина! Ты разрываешь меня на части! Думаешь, это реально? Расстегнуть все эти чертовы крючки, когда все,
– Чуть больше, – прищуриваюсь, улыбаясь. – Ради тебя старалась. Любимый!
– Я так понимаю, что о покорности с моей женой речь даже не идет!
Давид притворно хмурится, и снова подхватывает меня на руки.
– Черт с ними, с крючками, Саида. Обещаю. Я буду расстегивать их аккуратно!
ЭПИЛОГ
… И были другие, еще более особенные. Еще более бесценные моменты.
Когда мы, затаив дыхание, слышали сердечко нашего малыша… А после через него прорвался еще один стук. Другой.
– Что-то с малышом?
Мы одновременно в Давидом подбираемся. Я до боли сжимаю его руку.
– Нет. Все нормально, – качает головой лучший специалист в этой сфере.
– Но… Надо кое-что проверить.
– Все плохо? Да?
Я обмираю. Ведь первое время беременности у меня было столько волнений! А вдруг это повредило малышу!
– Сейчас… Сейчас все посмотрим… Хорошенько… Не волнуйтесь. Это точно не патология! И не проблема!
– Ну вот. Я так и думал. У вас двойня. Теперь это очень хорошо видно.
– Двойня?
Мы оба замираем. Поворачиваемся друг к другу, совсем обалдев.
– Первый точно мальчик, – улыбается доктор. – Смотрите. Как он гордо выпячивает свою принадлежность к мужскому полу!
Ой… Он и правда так хитро вертится, как будто именно эту часть тела нам и показывает!
– А второй… Второй вон. Прячется. Зажимается. Ну точно девочка!!!
– Саида.
Мы выходим во двор больницы, все так же держась за руки. Давид жадно хватает воздух распахнутыми губами.
И вдруг…
Просто опускается на колени.
Целует мой живот. Снова и снова. И руки.
– Я с ума сойду от счастья.
Шепчет прямо в мой вертлявый живот.
– Люблю тебя. До одури люблю. Саида!
– Перестань нас кружить!
Смеюсь сквозь счастливые слезы, когда Давид подхватывает меня на руки.
– Или ты уже тренируешь их для того, чтобы стали пилотами?
– Я себя тренирую, – выдыхает Давид, опуская меня на землю до дрожи бережно. – Привыкаю к такому счастью. Мне до сих пор не верится, что с каждым днем его становиться все больше!
– И мне, – шепчу, прижимаясь к мужу.
Потому что… Я ведь даже в мечтах когда-то представить
Мы так и стоим. Просто обнявшись. И мир замирает. Как и время. А оно теперь все наше. Наше на … Четверых!
* * *
– Давид! Пожалуйста! Я тебя прошу. Останься в коридоре!
– Нет, Саида. И перестань ломать мне руку! Я буду рядом! До того, как они появятся!
А я ору. Наверное, и правда слишком сильно сжимаю его руку.
Схватки начались внезапно. Но очень, очень сильные! А я читала, что все это совсем не так!
– Это зрелище не для мужчины!
Шиплю, как только наступает передышка.
– Уйди, Давид. Я прошу тебя!
Мне кажется, что проносится целая вечность.
Но…
Громкий крик раздается и я уже чувствую, что это самый родной на свете голос!
– Мальчик, – торжественно сообщает акушер, показывая мне малыша.
У него такой гордый вид! Такие сказочные глазенки!
Только почему мне кажется, как будто он знает, что появился на свет первым? И потому так смотрит? С видом победителя?
– Малыш…
Шепчу, и тут же снова захожусь в крике.
Пусть Давид меня простит. Но, кажется, я таки сломаю ему сегодня кость! Потому что от руки его не могу оторваться! Сам виноват! Не надо было идти сюда!
– Девочка!
Радостно сообщают, а я в изнеможении откидываюсь на подушку.
– Давайте мне.
Давид смело берет в руки обоих малышей. Подносит ко мне.
А я… Замираю. Просто боюсь взять на руки одновременно двух крошек!
Но Давид сам укладывает мне их на грудь.
– Мой сын!
С гордостью произносит, как только малыш начинает по-собственнически тянуться к моей груди. Обеими ладошками.
Зато малышка просто сопит, глядя на меня распахнутыми глазенками.
– Почему они такие разные?
Выдыхаю, осторожно прикасаясь к малышам.
Сын –вылитая копия Давида. Черные волосы. И… Даже глаза с золотыми искорками! Его лоб и нос. От меня, кажется, вообще ничего! Эх… Гроза всех девушек в столице на будущее!
А вот дочка…
В кого такая? Синие глазенки. Нет. Просто глазища! И светлые, по-настоящему золотые волосики…
– Цвет глаз и волос может измениться со временем, – поясняет акушерка, пожимая плечами.
– Дай я…
Давид берет в свои сильные руки дочку. Первой.
Вижу, с каким неверием и восторгом он рассматривает ее. Уверена. Он даже не дышит в этот момент.
Малышка с сопением втягивает носиком воздух и вдруг хватает его за палец, сжимая кулачок.
И я вижу, как глаза Давида затуманиваются. На его лице столько эмоций, что и передать невозможно! Но я никогда не видела в его глазах такого восторга и благоговения!