Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940-1945 гг.
Шрифт:
К концу мая мне отчаянно надоела наша учебная деятельность, и, когда в начале июня нас послали на север в Тобермори, чтобы поработать «заводной мышкой» там, дикая красота Малла и бесподобная природа Гебридских островов не улучшили моего дурного настроения.
Но здесь все-таки было интереснее. Надводными кораблями теперь были новые фрегаты и корветы, проходящие последние испытания перед выходом в море в качестве кораблей эскорта для атлантических конвоев; на них были установлены более совершенные гидролокаторы, поэтому мы погружались без сигнальных буев и сами выбирали курс. Это дало мне уникальный шанс научиться ускользать от надводных охотников, чем я занялся с большим усердием. Я испытывал все уловки, которые только мог придумать: обычный зигзаг, резкое изменение курса, кратковременно резкое увеличение скорости, причем позже я всегда старался узнать, какой из моих маневров поставил «морских охотников» в затруднительное положение. Успех был очевиден, если мы не слышали надводный корабль
В середине июня пришел приказ, которого я ждал с огромным нетерпением. Меня назначили командиром «изделия номер J-3067», постройка которого завершалась на верфи Кэммел-Ярдс в Беркенхеде. Я знал, что под этим номером скрывается лодка класса S – такая же, как «Сарацин», и был на седьмом небе от счастья. О большем я и мечтать не мог. В Тобермори мне на смену прибыл Синджи Андерсон, и, сдав ему дела, я собрался в путь. Поскольку пароход в Обан отходил очень рано, я попрощался с офицерами и матросами накануне и попросил старшего помощника выделить двух матросов, чтобы меня утром доставили на шлюпке к причалу. Проснувшись еще затемно, я оделся, стараясь никого не потревожить, выбрался на мостик и спустился оттуда на палубу. Меня уже ожидала шлюпка, в которой на веслах сидели три офицера. Я был очень тронут эти традиционным, но, тем не менее, неожиданным знаком внимания, и поневоле почувствовал грусть. Все-таки этот корабль долгое время был моим домом. К тому же все вокруг вдруг показалось мне удивительно красивым: бухта, спокойно спящая в эти ранние часы, деревья, спускающиеся к самой кромке воды, и даже выплевывающий клубы черного дыма пароход, на котором я должен был проделать первый этап пути к моей новой субмарине.
Часть вторая
СУБМАРИНА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА «ШТОРМ»
Заложена: 23 июня 1942 года
Спущена на воду: 18 мая 1943 года
Принята: 9 июля 1943 года
Водоизмещение: на поверхности – 830 т
в состоянии погружения – 930 т
Длина: 217 футов
Ширина: 23,6 фута
Осадка: 14,3 фута
Двигатели: два 8-цилиндровых дизеля
«Brotherhood» мощностью 950 л. с. каждый
Электродвигатели: «Metro-Vickers»
Глава 10
CТРОИТЕЛЬСТВО
Жарким и душным утром в конце июня я вошел в ворота Кэммел-Лэрдс. Я горел нетерпением увидеть свою новую лодку и, даже не сообщив о своем прибытии администрации, тут же отправился в главный бассейн посмотреть на нее. Она стояла у юго-восточной стенки того же причала, где я год назад нашел «Сарацина».
Мое сокровище называлось «Шторм». В грязной воде лодка сидела очень высоко, потому что пока была очень легкой. Но это была, без сомнения, субмарина! Она имела округлый, вытянутый в длину корпус с выпуклостями балластных танков. На первый взгляд мне показалось, что до окончания строительства еще очень далеко. Массивные бронзовые стойки перископов были на своем месте, 3-дюймовое орудие тоже было установлено. Но оптическая часть перископов еще не была смонтирована, к обшивке еще даже не приступали, сетеотводный трос не был натянут, да и мостик только начали. Повсюду змеились толстые и тонкие кабели. Они опутывали корпус, опускались в каждый люк, обеспечивая временное освещение и энергию для сварщиков и клепальщиков. На деревянных бревнах, закрепленных на уровне ватерлинии, чтобы корпус лодки не бился о стенку причала, стояли рабочие, что-то делающие с балластными танками. Среди снующих повсюду людей я узнал несколько знакомых: мы уже встречались прошлым летом. Я стоял на солнце под большим причальным краном, слушал знакомую металлическую симфонию судоверфи, смотрел на свою красавицу и чувствовал гордость и счастье.
Худощавый светловолосый человек в защитной каске отделился от группы людей, собравшихся у носового люка, и направился ко мне. Я сразу узнал главного менеджера мистера Моргана, гениального координатора беспорядка и сумятицы, по недоразумению названной строительством корабля. Мы некоторое время стояли рядом, обсуждая новые черты, появившиеся за последний год у лодок класса S. «Шторм» отличался от «Сарацина» тем, что имел радар, установки кондиционирования воздуха и эрликон. Но еще одно изменение вызвало неожиданную задержку в программе строительства. Не более недели назад поступила инструкция адмиралтейства
Эта новость подтвердила сведения, которые я услышал от Джекки Слотера на «Циклопе»: все новые субмарины предназначены для действий на Дальнем Востоке, где расстояния от базы до района патрулирования значительно больше, чем мы привыкли.
Отложив на некоторое время осмотр своей новой замечательной игрушки, я отправился на поиски своего инженера-механика. Я знал, что его имя В. Рей и он недавно получил звание уоррент-офицера. Раньше мне не довелось с ним встречаться. Я надеялся, что мы сработаемся. Было очень важно, чтобы мы сработались. Я шел по длинному коридору мимо стеклянных дверей, пока на одной из них не увидел табличку с надписью: «Шторм» – инженерный офис». Внутри кто-то сидел и медленно печатал на пишущей машинке. Я открыл дверь и вошел.
Длинная скамья, установленная вдоль одной из стен, была сплошь устлана синьками, схемами и диаграммами, поверх которых стояли бутылочки с чернилами, пачки бумаги, резиновые штампы, коробочки со скрепками, кнопками и всякой канцелярской всячиной. В углу примостился маленький сейф, у стены аккуратно стояли ящики с инструментами. На вешалке висела офицерская фуражка и форменный китель уоррент-инженера. Когда я вошел, человек за столом прекратил печатать и встал, вопросительно глядя на меня. Он был довольно высок и выглядел моложе, чем я предполагал. У него было приятное, открытое лицо и густые, слегка вьющиеся волосы.
Удостоверившись, что это и есть Рей, я представился, объяснив юноше, что являюсь его новым командиром.
Было очевидно, что он не слышал, кто будет командовать лодкой. Я видел, как его взгляд задержался на волнистых нашивках на моем рукаве, и заметил выражение разочарования, промелькнувшее на лице. Но он моментально взял себя в руки, подошел и вежливо поздоровался.
Начало было не слишком хорошим. В какой-то степени я его понимал. Он уже несколько месяцев наблюдал за постройкой «Шторма». Он облазил на ней все, когда она еще и на лодку не была похожа. Он видел, как ее спустили на воду: медленно съехав со слипа, она закачалась на воде, больше напоминая пустую бочку. Потом ее отбуксировали в бассейн, где она сейчас находится. Он следил за установкой электродвигателей, дизельных двигателей и батарей, сооружением разветвленной сети трубопроводов, электрооборудования. Он заглянул внутрь каждого танка, познакомился с каждым отверстием, со всеми закоулками субмарины. «Шторм» был его детищем и предметом его законной гордости, и он подсознательно ожидал, что передаст его в руки железному человеку, настоящему морскому волку. Вместо этого явился непрезентабельный лейтенант из добровольческого резерва и собирается вести его бесценную субмарину в открытое море? Скорее всего, он испытывал естественный антагонизм профессионала по отношению к любителю.
Но я больше ничего не мог сделать. Время покажет, насколько его опасения обоснованы, а пока нам предстоит много работы. Рей кратко доложил мне текущее состояние дел. Мы посмотрели чертежи новой мачты радара и механизма, с помощью которого она поднимается и опускается. Затем он набросал на клочке бумаги схему переоборудования балластного танка номер 4 в топливный. Я слушал очень внимательно, но вскоре почувствовал непреодолимое желание еще раз взглянуть на «Шторм» и предложил своему собеседнику отправиться на лодку вместе и осмотреть ее. К этому времени я почувствовал, что Рей начинает потихоньку оттаивать: теперь в его тоне помимо элементарной вежливости проскальзывали нотки сердечности. Несколько минут мы любовались нашей красавицей, стоя на причале, потом прошли по узким сходням на палубу и спустились в носовой люк. Полуденное солнце раскалило корпус лодки, и жара внутри казалась невыносимой. К тому же внутри было довольно сложно ходить, приходилось протискиваться между людьми, работавшими в ограниченном пространстве. Мы шли по голым стальным палубам, стараясь увернуться от свисавших проводов, старательно обходили уложенные повсюду трубы, ящики с инструментами, сварочные аппараты и прочие препятствия. Временное освещение яркостью не отличалось, но я сумел разглядеть, что работы еще очень далеки от завершения, и почувствовал, как испортилось настроение. Я не мог поверить, что весь этот хаос закончится через шесть недель, как меня заверил Морган.
– Они не успеют к сроку, чиф, – грустно сказал я, когда мы добрались до поста управления.
Но чиф, который отлично знал, как много сделано с тех пор, как лодку спустили на воду, казался довольным ходом работ.
– Лодка будет готова вовремя, – сказал он.
Мы поднялись по трапу в боевую рубку и оттуда вышли на построенную часть мостика. Я попытался представить себя на этом мостике через несколько месяцев. Во время очередного боевого похода моя субмарина ночью всплывет на поверхность и двинется вдоль вражеского берега, то приподнимая нос на волне, то опуская его в воду. К тому времени у нее появится прошлое, она приобретет собственную неповторимую индивидуальность. Сейчас она представляет собой лишь набор отдельных стальных конструкций, которые пока не работают вместе, подчиняясь общей цели. Для нее история начнется, когда она выйдет в море на своей машине.