Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940-1945 гг.
Шрифт:
Стоя на мостике, мы наблюдали, как ленивые волны бьются о борт нашего корабля. Джевелл объяснил, что на поверхности воды нас удерживает воздух в главных балластных танках. Можно сказать, что мы плывем по воздуху, потому что отверстия в днищах балластных танков открыты, а вода не попадает внутрь благодаря давлению находящегося внутри воздуха. Когда мы захотим нырнуть, воздух будет выпущен через вентили, которые мы могли видеть в верхней части танков.
В конце канала мы повернули направо и взяли курс на запад к Нидлс. Остров Уайт выглядел зеленым и очень мирным. В небе показался самолет, летевший на юг.
– У нас все ослепли? – заорал капитан. – Почему не доложили о самолете?
Упрек был адресован впередсмотрящим, но мы сразу почувствовали себя виноватыми и совершенно несчастными. Когда Джевелл
Субмарину слегка покачивало, и мы решили, что уже вышли в Канал [1] .
– Скоро будем погружаться, – сказал Джевелл.
Он еще не успел договорить, когда раздался приказ приготовиться к погружению. Разные голоса передавали его из отсека в отсек по всей длине субмарины. Пост управления постепенно заполнялся подводниками. Люди занимали свои места. А мне вдруг показалось странным, даже невероятным, что этот грохочущий металлический монстр вдруг опустится под воду. На что это будет похоже? Может быть, мы почувствуем то же самое, что ощущаем в движущемся лифте? Или это будет больше похоже на пикирующий самолет? И еще я не сомневался, что на глубине непременно почувствую давление воды, что меня немного беспокоило.
1
Канал, или Английский канал – так в Британии называют пролив Ла-Манш. (Примеч. ред.)
Стараясь никому не мешать и не путаться под ногами у занятых людей, я отошел в сторону и стал прямо под рубкой. Задрав голову, я мог видеть в рамке верхнего люка голубое небо и покачивающееся из стороны в сторону облако. Затем в люке неожиданно показались две ноги и начали быстро спускаться по трапу, заслонив обзор и мешая мне любоваться небесной голубизной. А последовавший за этим звук корабельного ревуна заставил меня схватиться за уши и испуганно оглядеться по сторонам. Краем глаза я успел заметить добродушную ухмылку Джевелла, который со своего места наблюдал за нашими потрясенными физиономиями. Вокруг нас было так много нового и необычного, что мы никак не могли разобраться в происходящем. Поворачивались какие-то маховики, поднимались и опускались рычаги, что-то стучало и щелкало, громко отдавались приказы, поступали доклады об их выполнении. По трапу спустились впередсмотрящие, за ними – вахтенный офицер. Я почувствовал легкое головокружение и тошноту. Над нашими головами послышался шум – это задраивали люк. Сразу после этого вниз спустился капитан. Он снял висевший на шее бинокль, передал его сигнальщику и сказал:
– Закрыть нижний люк. – Затем он повернулся к старшему помощнику и приказал: – Тридцать два фута, номер один.
Я взглянул на два больших датчика глубины, расположенные по левому борту. Стрелки приборов, ранее указывавшие на ноль, теперь ожили и пришли в движение. Они уже прошли цифру 10 и двигались дальше! 15, 17, 20… Только тогда я понял, что мы действительно погружаемся, но почему-то не почувствовал никакого волнения. Все происходило совершенно обыденно. Я предположил, что, когда прозвучал ревун, дизели остановились и теперь лодка двигалась на электродвигателях, хотя их и не слышно. Угол погружения был небольшим – градусов
Капитан внимательно наблюдал за датчиком глубины. Когда стрелка прибора достигла 30 футов [2] , он приказал:
– Поднять перископ!
Бронзовая колонна медленно пошла вверх. Когда из глубокого колодца показалось ее основание, он наклонился, взялся за рукоятки и приник к окулярам. Перископ все еще продолжал подниматься. Когда движение прекратилось, капитан мог стоять выпрямившись. Первым делом он быстро повернул перископ по кругу, при этом его тело также двигалось по кругу, а ноги делали мелкие шажки по самому краю колодца. После этого он замер и принялся внимательно изучать что-то на поверхности. Я подумал, позволят ли нам взглянуть в перископ, но не осмелился спросить. Я стоял рядом и видел, как в его зрачок проникает луч света. Казалось, луч из внешнего мира, многократно преломившись в линзах перископа, попал в его глаза, чтобы создать четкую и ясную картину в его мозгу.
2
1 фут = 0,3 м. (Примеч. ред.)
– Так, – пробормотал он, – а где наши салажата из Хова? Хотите взглянуть?
Сначала я не увидел вообще ничего. И только приспособившись, отыскав нужный угол, я неожиданно увидел море, причем значительно отчетливее, чем ожидал. Оно было серо-зеленым и выглядело более неспокойным, чем в действительности, поскольку я наблюдал с очень близкого расстояния. Неожиданно накатившая волна оставила за собой клочья белой пены, которые на несколько секунд ухудшили видимость. Но очень быстро их смыла вода, и видимость снова стала нормальной. Меня очень удивила широта обзора. Повернув перископ, я увидел остров Уайт и даже узнал Нидлс.
– Сейчас я вам кое-что покажу, – сказал капитан. – Следите внимательно. Вы видите Нидлс? Сейчас увеличение небольшое. А теперь смотрите.
Он положил руку на мою правую руку, сжимавшую рукоятку перископа, и резко повернул рукоятку на пол-оборота. Нидлс словно прыгнул на меня и оказался совсем близко. Поле зрения резко сузилось, зато теперь я мог видеть каждый изгиб скал, каждый камень, будто они находились на расстоянии не больше мили.
– Теперь увеличение максимальное, – объяснил капитан. – Все увеличивается в четыре раза. Попробуйте сами.
Я снова повернул рукоятку, и Нидлс вернулся на свое место.
– Поверните другую рукоятку и понаблюдайте, что будет происходить, – сказал он.
Последовав его указаниям, я с удивлением понял, что могу перемещать море, землю и небо вверх и вниз. Я мог наблюдать за морем возле лодки или за облаками над землей. Можно было повернуть верхние линзы таким образом, чтобы видеть небо прямо над нашими головами.
– Это необходимо, – объяснил капитан, – чтобы иметь возможность вовремя заметить вражеский самолет. – Ну, а теперь уступите свое место товарищу.
С большой неохотой я отошел от перископа. Это была восхитительная игрушка, и, если бы мне позволили, я не выпускал бы ее из рук весь день. Никогда бы не подумал, что с находящейся под водой субмарины можно увидеть так много и так отчетливо. Мне было интересно узнать, как ведет себя перископ под водой и как далеко можно рассмотреть окружающие глубины, можно ли увидеть рыбу или другую субмарину. Ведь перископ – единственная возможность выглянуть из-за стальных стен подводной лодки. Чтобы корпус был более прочным, в нем не предусмотрены иллюминаторы, а значит, нельзя, как я втайне надеялся, заглянуть в темно-зеленые морские глубины, увидеть их обитателей.