Крадущийся зверь
Шрифт:
*
Ребекка и Кетрин молча наблюдали, как Клаус снова появился в гостиной, а затем исчез по направлению к своей комнате. Оказавшись в спальне, он тут же направился к мини-бару. Он взял красивый бокал, покрутил его в руке, а потом со всей силы швырнул об стену. Осколки стекла звонко попадали на мраморный пол.
Потом Клаус принялся за бутылки. Он доставал шампанское, разбивая каждую о стену или пол.
Клаус перевернул пару столов и стульев, заставляя грохот и треск распространяться эхом по всему дому.
В конце
Клаус чувствовал, как по его спине текут капли холодного пота, а потом услышал, как кто-то подходит к двери его комнаты. Он прижал руку ко лбу, вытирая пот и чувствуя, что стеклом порезал руки. Кровь струйками стекала по его коже.
Раздался стук в дверь. Клаус сразу же понял, кто стоит за ней. Только этот человек в их доме умел стучать, прежде чем зайти. Клаус встал и открыл дверь.
Генри осторожно шагнул в комнату.
– Я не знал, - тихо произнес Генри, - Я только видел, что она куда пошла с Элайджей и Колом. Я не знал, куда они собираются.
Клаус пнул остатки разбитого бокала. Генри поставил на свои места два опрокинутых стула и сел. Клаус неохотно последовал его примеру. Генри снял фотокамеру со своей шеи, и Клаус потянулся, чтобы посмотреть снимки. В присутствии младшего брата ему всегда становилось легче и спокойнее.
Клаус молча листал фотографии, пока не нашел тот самый снимок, где он был с Кэролайн. Кажется, Генри действительно фотографировал тайком всех и вся. Там были снимки Кэролайн с Ребеккой, где они странно мило общались. Был снимок с Кэролайн и Колом, где эти двое дурачились, и девушка смотрела на Кола с наигранным презрением. Клаус ухмыльнулся. Он листал снимки, пытаясь понять, когда Кэролайн стала частью всего этого. Благодаря снимкам Генри можно было бы проследить, насколько сильно сблизилась девушка с семьей Клауса.
Вот Эстер размышляет, сидя в своем кабинете.
На другом снимке Элайджа сосредоточенно поправляет галстук. Ребекка и Кол пьют алкоголь.
Кетрин и Джереми по-семейному обнимаются.
– Ты думаешь все семьи выражают так свои чувства? Американские семьи?
– спросил Генри.
– Я не знаю, - пожал плечами Клаус.
– Они много обнимаются, - продолжил Генри.
– Они говорят: “Я люблю тебя”, и они выражают свои чувства друг к другу. Мы никогда не делаем этого.
– Мы и не должны. Нам не нужно говорить это, чтобы знать.
– Я говорил тебе это, когда ты спал, - тихо произнес Генри.
– Я подумал, что ты должен знать, если… Просто ты должен знать.
Клаус выглядел ошеломленным. Он и понятия не имел, что Генри тоже навещал его в той проклятой комнате. Клаусу никогда не были присущи такие сентиментальные приемы, он никогда не говорил Генри, что любит его. Зачем? Они и так были семьей. Любовь к семье - вечное. Это не обязательно должно было произнесено вслух.
– Я не был в той комнате долго. Мама только однажды пустила меня, - сказал Генри.
– Это было ужасно. Тебе было так больно. Помнишь, как это было?
– Нет, - солгал Клаус.
– Словно это далекое воспоминание.
–
– Я вернулся.
– Я знаю, что дела наши семьи нельзя назвать нормальными и безопасными. И я думаю, что… Я думал, что в конце концов, кто-то из нас умрет из-за этого. Я думал, что это будешь ты, когда увидел тебя в той комнате.
– Это будет она, - пробормотал Клаус.
– Смерть никогда не приходит к человеку, который ее действительно заслуживает.
– С Кэролайн все будет в порядке, - настаивал Генри.
– Кол и Элайджа…
– Кол и Элайджа не любят ее. Они рассматривают ее, как средство для достижения цели.
– Разве ты не хочешь, чтобы Финн вернулся в семью? Я даже не помню его, это все было так давно.
Клаус угрюмо посмотрел в пол. Генри покачал головой.
– Я не думаю, что этот план - хорошая идея, но ведь Финн - часть нашей семьи.
– Мне все равно это не нравится, - пробормотал Клаус. Он снова начал листать снимки. Там было около тридцати снимков просто двери в комнату, где он лежал. Клаус подумал, что хоть Генри и не мог больше заходить к нему, то он все равно был рядом.
Клаус, наконец, закончил листать снимки и, кивнув, отдал камеру Генри.
Наступила минута молчания. Слова словно повисли в воздухе, но никто так ничего и не говорил.
– На что это похоже?
– наконец спросил Генри.
– Ты про что?
– Ну, ты же знаешь… Все это. Это изменило тебя. Кэролайн изменила тебя. Все было по-другому, когда рядом с тобой была Татия. Все по-другому, когда Бекка начинает дружить с кем-то из своих парней. Но у Элайджи с Кетрин почти то же самое, что у тебя с Кэролайн. Элайджа и Кетрин… они… они счастливы, и это заметно. Вы оба изменились. Вы стали счастливее. Я не понимаю, как можно так быстро начать заботиться о ком-то.
– Я не думал, что способен на такое. Я не думал, что действительно хотел этого. Но теперь… - Клаус остановился, подбирая слова. Он сделал глубокий вдох, в очередной раз понимая, что Кэролайн еще не скоро окажется рядом. И, самое ужасно то, что он ничего не мог с этим сделать.
– Если с ней что-то случиться, я не…
– Ничего не случится, - перебил его Генри.
– Кол и Элайджа позаботятся об этом.
– Как ты можешь быть так уверен в этом?
– Потому что мир не так уж и плох, - улыбнулся Генри.
– В конце концов, ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливым. И раз именно Кэролайн делает тебя таким, то Вселенная не посмеет у тебя отнять ее.
– Хотел бы я тоже так верить, как и ты.
– Хотел бы я твои бицепсы, - улыбнулся Генри. Клаус рассмеялся.
– Ты же все еще растешь.
– Я становлюсь выше, но мои мышцы не увеличиваются. Скорее всего я буду таким же, как Кол.
– Этого не случится, - снова рассмеялся Клаус.
– Просто подожди немного. Ты наверняка будешь выше меня, выше Финна даже.
– Так каким он будет? Когда он вернется?
– Финн был в тюрьме много лет. Он уже не тот, кого я помню, но он все еще часть нашей семьи.