Краеугольников
Шрифт:
Вот и я был точно из этой породы. Вместо того, чтобы спокойно принять все случившееся, занялся самым бесполезным делом — перебирал в уме все события последних неделей, склоняя их то так, то этак в сослагательном наклонении.
А что, если бы я сделал так? Что, если поступил бы по-другому? Вдруг Батя поведет себя не так, как я рассчитываю? Может, он вообще здесь не замешан? Маловероятно, но все же…
И так — раз за разом, по кругу. Мысли метались, не давая ни успокоиться, ни сосредоточится на повседневных задачах. Я оказался слишком взволнован, чтобы работать. И, зная свою натуру, попытался хотя бы направить бесконечные
Очень меня заинтересовал весьма важный вопрос. Если за убийством Тепловых стоит Андрей Андреевич, то насколько замешана в преступлениях остальная команда? Посвящал ли он кого-то в собственные планы? Или действовал в одиночку? И как поведет себя дружный коллектив детективного агентства, когда узнает, что их шеф — хладнокровный убийца? И тот еще мерзавец, пытавший женщин?
Могу ли я доверять хоть кому-то из коллег?
Оглядел офис, ощущая внутри себя превеликое сомнение. Почему-то мне виделось, что, в случае прямого конфликта, на мою сторону не встанет никто. Даже если предоставить все доказательства, обосновать собственную позицию… За Батей люди идут не только из-за разумных доводов, но и по велению сердца. Он, как бы это сказать… настоящий лидер! Вселяющий в души подчиненных тот самый огонь, с которым хорошо жить и радостно умирать.
Диана? Вот кто-кто, а она-то наверняка с Батей повязана. Слишком уж близкие у них отношения. Не думаю, что они спят, хотя… кто знает. Во всяком случае, именно красотка приехала на место первого преступления. Вероятнее всего — вместе с шефом. А значит, должна быть в курсе всех передвижений Бати. И уж если она не знает точно, то догадываться должна наверняка! Значит — на Попову надежды нет.
А Василий? Этот вопрос заставил внутренне поморщиться.
Вот уж против кого не хотелось бы идти. Как никак он самолично спас мне жизнь. Дважды. А теперь, получается, я опосредованно копаю и под него тоже.
С Дианой они в хороших приятельских отношениях. Батю Василий не просто уважает — относится с нескрываемым почтением. Но насколько его чувства сильны? Сможет ли мужчина переступить через закон ради Андрея Андреевича? Пожалуй, да… Слишком многим тут все обязаны боссу.
Кто еще? Юля?
Я ощутил внезапный укол в области сердца. Не думал, что возможная причастность девушки меня так взволнует. Я что, влюбился, что ли? Ну уж нет, обойдемся без телячьих нежностей. Не до них сейчас. Вот разрулю ситуацию с убийствами, тогда можно подумать и о романтических приключениях.
И все же — неплохо бы выяснить, насколько блондинка завязана во всем этом? Как-то по тонкому намекнуть что ли… Или поговорить с ней начистоту?
За такими вот безрадостными раздумьями пролетел день. Результат моих трудов за сегодня — с точки зрения работодателя — оказался нулевым. Хорошо, что никого не нужно об этом оповещать. Пока что мы работаем на доверии. А потом — посмотрим, как все повернется.
Народ начал расходится, засобирался домой и я. В этот день точно не стоит засиживаться допоздна. Наоборот — необходим качественный отдых. И планирование следующего дня. Но перед этим… Осталось одно незаконченное дело.
Некоторое время потусовавшись у окна, подловил момент, когда в фойе офиса не оказалось ни души. Сунулся, повертел головой. Так и есть — только секретарша за своим столом-конторой. Она-то мне и нужна. Очень хочется пообщаться
Подошел вплотную к столу девушки, она подняла на меня усталые глаза. У меня аж дыхание перехватило от внезапно нахлынувших чувств. Странно, но именно сейчас Юлия показалась неимоверно милой и неотразимой. Будто бы тусклый свет как-то по-особенному подчеркнул мягкие черты лица, глубину глаз, нарочитую небрежность сложной прически. Все же блондинка была прекрасна! Не той блестящей красотой небожителей, какой могла похвастать Диана. А вполне земной, обыденной и такой близкой.
— Привет, — пролепетал я, чувствуя, как ни с того ни с сего начинает заплетаться язык, — Как дела?
Пожалуй, более идиотское и избитое начало для разговора трудно себе представить. Достойным продолжением оказался бы ответ «нормально», но секретарша до подобного не опустилась. Она просто смотрела в упор — недоуменно и вопросительно.
Я начал было говорить какую-то чушь, чувствуя, что прямо-таки увязаю в собственной неловкости. Громадным усилием воли заставил язык заткнуться. Теперь взгляд Юли приобрел даже некоторую брезгливость — настолько ей хотелось сейчас от меня отделаться.
Собрав мысли в кулак, я, наконец, спросил то, что не давало покоя.
— Помнишь, ты рассказывала сказку про маленькую девочку и спасшего ее рыцаря?
Блондинка нетерпеливо нахмурилась, но я понял — помнит.
— Мне интересно, что бы сделала та девочка, если бы вдруг поняла, что рыцарь — вовсе не ангел во плоти. А, например, темный принц. Или чудовище, спрятавшееся под сверкающими доспехами?
— Откуда мне знать? — на секунду девушка растерялась.
Потом ее лицо исказилось столь искренним изумлением, что все остальные эмоции будто метлой вымело.
— Погоди! Ты что, решил, что та девочка — это я?! — пораженно воскликнула блондинка, — Саша! Ты что — дурак? Да кто ж станет добровольно говорить о себе — такое?!
Я невольно отступил на шаг, а Юленька громко рассмеялась, схватившись ладошками за щеки. Шаг, еще шаг — я продолжал пятиться, сопровождаемый громогласным хрипловатым хохотом секретарши. А когда вывалился за дверь — сразу же двинул прочь, едва не переходя на бег.
Вот и ответ, дуралей. Поделом тебе! И в самом деле — с чего это я решил, что девушка станет со мной откровенничать? Она ведь ни разу не упомянула ни одного имени. Рассказала страшную сказку, а я уж сам додумал все необходимое. Так за каким лешим, спрашивается, я решил, что девочка — это Юля, а рыцарь — Андрей Андреевич?!
Вполне может быть, что вся эта история вообще не имеет ничего общего с реальностью! А рассказали мне ее в рамках… очередной проверки!
Дурак! Ну я и дурак! Напридумывал себе невесть что!
Совсем не заметил, как вырвался на улицу. Побег продолжался, будто за мной действительно кто-то гнался. Впрочем, мне и впрямь казалось, что сквозь уличный шум и рев машин, уши мельком улавливают отголоски издевательского смеха.
А в душе что-то выгорело. Исчезли последние остатки сомнений и жалости. Теперь я точно знал — все они одного поля ягода! Связаны густой сетью, покрывают друг друга. Так, что и не разберешь, где начало преступного конгломерата, а где конец. Одно ясно — в центре паутины восседает главный паук. Ответственный за всех.