Крах "Барбароссы"
Шрифт:
— Атакуем парами сзади сверху головные самолеты верхней девятки. В атаку входим переворотом и нисходящей полупетлей. После атаки уходим вправо вверх и снова выходим в заднюю полусферу немцам! — успел приказать Покрышев. Нужно было четко рассчитать момент входа в полупетлю, чтобы оказаться точно сзади и выше верхней девятки.
— Атака! — прокричал командир.
Перегрузка вдавила в кресло. Самолет стремительно набирал скорость на пикировании. Опыт не подвел. Когда перед глазами вместо земли снова показалось небо, он увидел в полукилометре впереди и ниже себя головное звено верхней девятки бомбардировщиков. От бомбардировщиков вверх тянулись редкие
Стреляет от силы один из трех, — с удивлением отметил командир. Превышение скорости составляло не менее 120 км/час. Сблизившись на 400 метров с головным, он нажал на гашетку. Отдача от пушек затрясла самолет. Трассы уперлись в фюзеляж и плоскости юнкерса. Слева сзади потянулись трассы ведомого и тоже уперлись в немца. Старлей Кудреватый был не слабым воздушным стрелком. От немца отлетели какие-то куски. В ста метрах от него Покрышев рванул самолет вправо вверх, переходя в восходящую полупетлю. Проскочившие под верхнюю девятку истребители оказались в секторе обстрела передних пулеметов с самолетов нижних девяток. Кругом густо замелькали трассы. Однако, попасть в летящий с высокой скоростью на пересекающемся курсе истребитель можно только случайно. А случай сегодня явно благоволил к Покрышеву и его парням.
Придя в себя после перегрузки и осмотревшись, капитан увидел, что три из четырех атакованных юнкерсов сыпались вниз. А один хоть и дымил, но держался в строю. Два звена истребителей, как и предполагалось, снова оказались сзади и на полкилометра выше бомбардировщиков. Никто не был сбит. Никто из ведомых не отстал. Первое звено уже подошло, а третье было на подходе. Покрышев пересчитал юнкерсы. Их оставалось еще 34 штуки.
— Черт! — мелькнула мысль, — как же их еще много! А нас всего 16.
«Репей — 5», атакуйте парами оставшиеся самолеты верхней девятки! — приказал он Сенечкину. «Репей-2, Репей-3, Репей-4», — атакуем поодиночке головные самолеты второй девятки — он распределил цели штабному звену. Квалификация должна была позволить штабникам валить юнкерсов и поодиночке. Выждав с минуту, пока подтянется третье звено, он скомандовал «Атаку».
Выйдя из второй атаки и придя в себя от перегрузки, Покрышев огляделся. Много юнкерсов, горя, сыпались вниз, в воздухе висели паращюты. Один из истребителей, оставляя за собой струйку дыма, уходил в сторону дома. У остальных фрицев, похоже, сдали нервы. Строй рассыпался. Тяжелые самолеты, пикируя как заправские истребители, пытались оторваться.
— Ну, пошла потеха! «Репьи» — бьем всех подряд! Третья — работать парами, штабники — по одиночке. Бей фашистов! — не по уставному скомандовал Покрышев.
Бой превратился в совокупность схваток между одиночными бомберами и истребителями. На пикировании ишаки доставали и расстреливали пытавшихся маневрировать юнкерсов. Сам Покрышев успел обстрелять троих, из которых один сразу свалился, а двое ушли подыхать. Глянув на указатель топлива, командир дал команду на выход из боя. Команду пришлось повторить раза три, а под конец и покрыть особо увлекшихся матом. Только после этого все истребители вышли из боя.
По данным постов ВНОС и опорных пунктов наземных войск в этом бою было сбито 14 юнкерсов. Потеряны три истребителя и один пилот.
Вторая и третья эскадрильи перехватили три девятки Дорнье-17 между Пинском и Лукинцом и сбили 6 из них, потеряв три самолета и двух пилотов. Так что первый бой прошел для летчиков Покрышева очень удачно.
На базовый аэродром 3-ей авиагруппы вернулись из боевого вылета всего 20 самолетов. Еще два не дотянули до аэродрома и
1.5. Серпилин
Павел Федорович закончил чтение донесения за 22 июня, подготовленного оперативным отделом штаба армии, и посмотрел на полковника Дерюгина.
— Неплохо, Яков Петрович, основная фактура изложена. Надо бы только подсократить, а то длинновато получилось. Замучаются шифровать.
— А не слишком ли мы размахнулись по потерям противника? — спросил начштаба армии. Один только Гаврилов отчитался об уничтожении 6 батальонов пехоты и 12 танков. Коротеев, по его данным, уничтожил только на плацдарме у Страдечи 110 танков, 1200 грузовиков, 5000 человек. Может, подсократим общую сводку?
Серпилин посмотрел на своего начштаба и улыбнулся. Улыбка, как всегда, сделала обаятельным его морщинистое, вытянутое лицо с длинным квадратным подбородком.
— Александр Васильевич Суворов в совершенно аналогичной ситуации сказал: — «А чего нам их, супостатов, жалеть?» Вот и мы их жалеть не будем. Гаврилова я, слава богу, знаю, он лишнего не припишет. А ловушку у Страдечей мы сами вместе с Коротеевым подготовили и привели в действие. Что же мы в самих себе будем сомневаться? Единственное, что поправим в сводке: о танках напишем не «уничтожены», а «подбиты» — все-таки, хоть мы им и врезали от души, поле боя за ними осталось. Так что, большую часть своих железных коробок они починят.
Серпилин поглядел на часы: 22–24.
— Время еще есть. Я еще раз прочитаю, кое-что подправлю, затем подпишу, сразу шифруйте и отправляйте. Шифровку в штаб фронта мы должны отправить, как вы помните, до 23–15.
Павел Федорович вернулся к тексту. Читая, он вспоминал события этого бесконечно длинного, до предела спрессованного дня.
Спать в эту ночь не пришлось. С 0 часов непрерывно поступали ретранслированные шифрованные донесения от пограничников и передовых гарнизонов о передвижениях больших групп пехоты и шуме танковых моторов на сопредельной территории. После двух часов начала прерываться телефонная связь. С 03–30 поступили сообщения от постов ВНОС о перелете больших групп самолетов через границу. В 04–15 в штабе армии и без донесений услышали отдаленную канонаду по всей линии границы.
Командный пункт армии размещался в лесном массиве юго-восточнее Кобрина. Выйдя из штабного блиндажа на близкую опушку леса, Павел Федорович увидел над Кобрином карусель самолетов в густых купах зенитных разрывов. Противник бомбил место прежнего расположения штаба армии и армейских складов. Город горел.
После этого поступили шифровки о попытках захвата немцами мостов через Буг. Для захвата железнодорожных мостов использовались бронепоезда, которые удалось взорвать вместе с мостами. Автодорожные мосты немцы попытались захватить внезапной атакой пехотных подразделений, которая была везде отбита с большими для них потерями. Артподготовка была интенсивной, но короткой. Всего 30 минут.