Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане
Шрифт:
Отдельные аспекты кавказской политики Надир-шаха в международном плане с учетом внутренних факторов рассмотрены в работах азербайджанских историков А. А. Абдурахманова, Г. Б. Абдуллаева и Ф. М. Алиева. При этом А. А. Абдурахманов акцентирует внимание на выявлении роли и места Азербайджана во взаимоотношениях России, Ирана и Турции в первой половине XVIII века, [85] Г. Б. Абдуллаев рассматривает Азербайджан в плане азербайджано-российских отношений в течение всего столетия, [86] Ф. М. Алиев – в русле борьбы азербайджанского народа против иранского и османского владычества в первую половину столетия. [87] Несмотря на то, что перед ними стояла задача освещения различных по характеру проблем, они уделили определенное внимание и интересующему нас кругу вопросов.
85
Абдурахманов
86
Абдуллаев Г. Б. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его с Россией. Баку, 1965.
87
Алиев Ф. М. Антииранские выступления и борьба против турецкой оккупации в Азербайджане в первой половине XVIII в. Баку, 1975.
В этом смысле среди них выделяется монография Ф. М. Алиева, написанная на уровне современных требований, с использованием документов различных архивов, материалов рукописных фондов, опубликованных документальных сборников, сочинений восточных, западноевропейских и отечественных авторов. Этим и объясняется, что освещение походов иранских феодалов в Азербайджан и Дагестан отличается конкретностью, обилием многочисленных фактов, ранее не упоминавшихся другими авторами. В ней показана борьба народных масс против иноземного владычества, наносившая тяжелый урон захватчикам.
Вместе с тем нельзя не отметить, что автор подошел несколько поверхностно к оценке роли отдельных феодальных владетелей Дагестана в антииранской борьбе, что послужило причиной ряда неточностей политической оценки и хронологической неопределенности в освещении отдельных событий. Так, например, описывая Дагестанский поход Надир-шаха в 1741 г., Ф. М. Алиев утверждает, что еще «в начале лета» /?/ виднейшие дагестанские владетели, испугавшись жестокого обращения и польстившись на щедрые обещания шаха, отказались от борьбы, «изъявили свою покорность. Одним из первых в лагерь Надира явился уже неоднократно упоминавшийся, непоследовательный и неустойчивый в своих политических взглядах и не раз изменивший народу Сурхай-хан Казикумухский. Вместе с ним прибыли шамхал Тарковский и уцмий [88] Табасаранский». [89]
88
Уцмий – титул владетеля Кайтага. Табасаранские владетели имели свою титулатуру: южного – майсум и северного – кадий.
89
Алиев Ф. М. Антииранские выступления. С. 154–155.
Однако многочисленные источники, составленные со слов очевидцев, подтверждают, что многие дагестанские владетели, в том числе и Сурхай, не только не сдались «еще в начале лета» добровольно на милость победителя, а пытались бороться против грозного врага всеми возможными средствами. [90] Допущенные Ф. М. Алиевым неточности, на наш взгляд, – результат некритического использования утверждений своих предшественников (П. Г. Бутков, А. А. Бакиханов, В. Н. Левиатов), которыми была допущена такая ошибка.
90
См.: Сотавов Н. А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII в. М. 1991. С. 101–103.
К новейшим исследованиям азербайджанских историков следует отнести публикации Н. Гезаловой и Э. И. Гусейнова, рассмотревших отдельные вопросы по теме монографии на основе англоязычных и персидских источников и литературы, что позволило им обогатить некоторые сюжеты новыми данными. [91] Заслуживает одобрения и перевод Н. Гезаловой на русский язык монографии Л. Локкарта о Надир-шахе, сделавший ее общедоступной широкому кругу читателей. [92]
91
Гезалова Нигяр. Взаимоотношения государства Надир-шаха Афша-ра с Российской империей// От Античности к Возрождению. Материалы Международной научной конференции. Махачкала, 2010. С. 100–103; Гусейнов Э. И. Походы Надир-шаха Афшара в Дагестан в иранской историографии// Роль культуры в русско-иранских отношениях. Материалы Международной научной конференции. Махачкала, 2010. С. 92–100.
92
Локкарт Л. Надир-шах. Критическое исследование на основе первоисточников (Лондон, 1938). Перев. с англ. Н. Р. Гезаловой. Баку, 2004.
Более углубленно в плане российско-дагестанских отношений рассматривает эту проблему дагестанский историк В. Г. Гаджиев. Среди его многочисленных работ кавказская политика Ирана в виде специальной главы «Освободительная борьба народов Дагестана против иранских захватчиков» представлена в монографии, посвященной роли России в исторических судьбах народов Дагестана. [93] Написанная на базе широкого
93
Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.
Что касается Дагестанского похода 1741 г., то автор делает правильный вывод: «В исторической битве близ аулов Чох, Бухты, Мегеб и Согратль объединенные силы горцев разбили войска Надир-шаха… Попытки Ирана покорить народы Дагестана позорно провалились и положили конец легенде о непобедимости шаха Надира». [94] В этой же главе автор показывает поддержку Россией освободительной борьбы народов Дагестана, которая отвечала ее стремлению не допустить господства Ирана на Кавказе, описывает антииранские восстания, происходившие в 1743–1745 гг.
94
Там же. С. 132, 135.
Значительно подробнее эти события освещены в новой монографии В. Г. Гаджиева, посвященной разгрому Надир-шаха в Дагестане. [95] Опирающаяся на обширную базу отечественных и зарубежных истичников и литературы, она во многом расширяет круг представлений по данной теме, содержит специальный историографический обзор, отличается детальным описанием событий с определением маршрутов нашествий полчищ Надир-шаха, районов главных сражений, развеявших миф о «непобедимости» «Грозы Вселенной». Однако работа не лишена отдельных погрешностей: проблема завоевательных походов Надир-шаха в Дагестан и их провала оказалась рассеянной среди других, не адекватных по масштабам, значимости и последствиям событий, не вписывающихся в хронологические рамки походов Надир-шаха; отдельные авторские суждения не доведены до логического завершения; за пределами внимания автора остались работы иранских и турецких историков, содержащие конкретный материал с выводами концептуального характера; имеются неточности в ссылочном аппарате, грамматического и стилистического характера. [96] Тем не менее труд В. Г. Гаджиева – первое монографическое исследование, восполнившее существенный пробел в этой области, заслуживающее внимания за внесенный вклад в отечественную историографию.
95
Гаджиев В. Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996.
96
Там же. С. 14, 19, 20, 35, 36, 38,43,47, 88, 89, 91, 93, 97,104,106,107,110, 113, 134, 143, 170, 172, 179, 185.
Несколько шире – с уклоном в сторону Закавказья – на фоне международных отношений дает интерпретацию событий на Кавказе московский историк О. П. Маркова. Работа Марковой, богатая многочисленными источниками и литературой, отличается совокупным видением событий в регионе, особенно в закавказских областях побережья Каспия, четкими и ясными выводами. Касаясь международного аспекта кавказской проблемы, она правильно отмечает, что подписанием Гянджинского договора с Ираном в 1735 г. российское правительство фактически отказалось от покровительства народам Кавказа, что нанесло ущерб ее международному авторитету, развязало руки для наступления Надир-шаха Афшара. «Выполнение условий Гянджинского договора, – пишет О. П. Маркова, – не прошло без осложнений. Если возвращение Ирану Гиляна, его исконной провинции, было вполне закономерно, то передача ему закавказских территорий, им некогда насильственно захваченных, представляла собой акт жестокой несправедливости в отношении народов, населявших эти территории. Не случайно они восприняли его как новую катастрофу». [97]
97
Маркова О. П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М., 1966. С. 123.
Достоинство работы О. П. Марковой – в умении разглядеть побудительные мотивы политики противоборствовавших сторон, объяснить их позиции конкретно сложившейся ситуацией. Подтверждение тому – охлаждение российско-иранских отношений в период Дагестанской кампании Надир-шаха, что привело к укреплению дагестано-российских отношений. «В период неудач Надир-шаха в Дагестане, – пишет она об этом, – союзные отношения России с Ираном заметно ухудшились. Это благоприятствовало борьбе народов Дагестана за независимость и способствовало крушению планов Надир-шаха на установление иранской гегемонии на Кавказе. Но услуга, оказанная Россией дагестанским горцам в это время, была взаимной. В одной из записок (1748 г.) вице-канцлер М. И. Воронцов определенно заявил, что с Ираном была бы война, если бы горцы не остановили персов». [98]
98
Там же. С. 126.