Крах одной карьеры
Шрифт:
— Привет, Серега.
— Здорово, — Гиляров протянул руку, — ты чего такой злой?
— А ну его к черту! — в сердцах выругался Кушнир и уселся в кресло около журнального столика с подшивкой «Правды». — Вызвал сейчас Мездриковский и полчаса какие-то загадки загадывал. Сидел, сверлил меня глазами, как удав кролика. Спрашивал, зачем еду в Москву, да на сколько…
— Это… наверное, насчет меня он тебя вызывал, — произнес нехотя Гиляров.
— Не понял.
—
— Что такое?
— Да бумага на меня пришла…
— Из милиции?
— Если бы… Анонимка. Написал кто-то, что я-де бросил жену, выгнал ее из дома… Живу с Водолагиной Ольгой, а потому, дескать, Водолагин оказывает мне различные знаки внимания, поставил на внеочередную защиту…
— Шутишь?
— Какие уж тут шутки! — воскликнул Гиляров. — Поверишь, как узнал, ночь не опал. Ребята говорят, что могут отстранить от работы в группе и отодвинуть защиту.
Кушнир ошарашенно молчал. Молчал и Сергей, задумчиво вертя в пальцах коробку спичек.
Глава 9
Кушнир собирался недолго. Сунул в сумку несколько рубашек, тренировочный костюм, бритвенный прибор и полотенце. Сел на тахту и задумался о том, что еще надо взять, но мысли крутились около Гилярова. Что-то мешало сосредоточиться, и он никак не мог помять, что. Перед глазами стояло лицо Меэдриковского с мефистофелевской бородкой и цепкими, но словно безразличными глазами.
Позвонили а дверь, и Валерий пошел открывать.
— Ну, показывай, как ты живешь? — Кудряшов решительно шагнул на порог. — О братец, да ты прямо буржуй! Ишь хоромы…
— Да какие хоромы, — Кушнир поморщился, — конечно, один, но есть ребята и получше устроились.
— Ну, ну, — засмеялся Андрей, — не зарывайся… Ты когда в Москву едешь?
— Да вот соберусь и пойду. — Валерий посмотрел на часы.
— А со мной не хочешь прокатиться? Я на машине сейчас еду. А?
— Слов нет, — Кушнир развел руками, — ты как добрый волшебник.
— Тогда выходи к подъезду, — Кудряшов потрогал магнитофон. — Хороша техника у тебя, Валера. Сколько отдал?
— Да ничего. Травински подарил. Помнишь, америкоза на симпозиуме в Киеве?
— Да ну? — удивился Андрей. — Ничего подарочек, тысячи на полторы тянет.
— Неужели так много?
— А ты что, не знал? — Андрей повертел в руках кассету. — Зайди в Москве на Садовую-Кудринскую в комиссионный и посмотри…
До Москвы Кудряшов и Кушнир доехали без приключений, поселились в «Заре». Андрей, сказав, что ему надо в библиотеку, уехал,
— Алло… Ирэн? Здравствуй!
— Валери… — голос в трубке дрогнул. — Ты откуда говоришь?
— Из гостиницы. Вчера приехал, но не смог позвонить — дела были, а сегодня только сейчас освободился. Как ты живешь?
— Валери… — трубка помолчала, и вдруг Кушнир услышал шепот: — Валери… Мне плохо без тебя.
До слуха молодого человека долетало прерывистое дыхание девушки, а думал он о другом.
— Валери, ты меня слышишь? — И тут только он понял, что Ирэн кричит в трубку. — Ты меня слышишь?
— Да.
— Я очень хочу тебя увидеть. Ты можешь приехать сейчас?
— Уже поздно, я очень устал.
— Тогда завтра. Позвони утром. Завтра суббота, и я не работаю. Ты позвонишь?
— Конечно.
— Мне надо много сказать тебе… Ты меня слышишь? — Вдруг в трубке послышался тихий и очень счастливый смех. — Я сегодня не засну, Валери. Совсем не засну. До завтра, милый. Спокойной ночи…
Кушнир осторожно положил трубку и повернулся. Кудряшов спал, сладко посапывая. Негромко лилась музыка из репродуктора, что висел над кроватью Валерия, и ему вдруг подумалось, что все-таки хорошо, когда есть человек, который ждет, и что он сделал правильно, позвонив Ирэн.
Травински позвонил Ирэн утром. Поздоровавшись, он начал расспрашивать, что собирается делать его секретарь. Ирэн отвечала осторожно, мучительно соображая, говорить или не говорить Гарри о приезде и звонке Валерия.
— Так, значит, мисс Ирэн, вы не знаете? — Травински помолчал, словно обдумывая, что предложить ей сегодня. — Да, а как поживает наш общий знакомый?
Сердце Ирэн сжалось, и она переложила трубку а другую ру-КУ, как будто это могло ее успокоить.
— Не знаю, шеф…
— Валерий в Москве, — коротко обронил Травински и снова помолчал. — Он позавчера приехал. Не звонил?
Ирэн, не зная, что ответить, молчала, а Травински, думая, что он ее удивил, с ласковой интонацией в голосе продолжал:
— Не переживайте, Ирэн. Очевидно, у него много было работы, и он позвонит сегодня.
— Что мне надо делать? — выдавила из себя Ирэн.
— Я думаю, встретиться. — Голос Травински стал жестче. — Не захочет, настаивайте.