Крах операции «Тайфун»

Дайнес Владимир Оттович

Наконец оба вертолёта пошли на посадку. Значит пока удара не будет.

Ещё несколько минут, и на снег спущен трап.

Винты ещё вращаются, но русский офицер уже спустился и козырнул. Декоративные золотые шнуры на боевой броне показывали, что гость базы из воздушных гусар.

Открыв забрало шлема, прибывший представился:

— Великотерранский Полярный патруль. Ротмистр граф Лопухин, Двенадцатый Ахтырский гусарский полк. С кем имею Честь?

Встречный кивок.

— Профессор Полярного института Сантьяго Альберто Герреро, руководитель научной миссии.

Граф ничуть не удивился, лишь уточнил:

— Судари и сударыни, попрошу разъяснений происходящему.

Есть ли у вас Терранские бумаги, разрешающие высадку на Опекаемую Территорию Антарктиды?

Герреро усмехнулся.

— Разрешения, сударь? Это территория Чили и нам не нужны никакие разрешения ни от кого, кроме нашего правительства. Мы разворачиваем научную станцию под эгидой Академии Наук Республики. Это наше суверенное право.

Лопухин покачал головой:

— Это спорное утверждение, профессор.

— Отнюдь, сударь. Антарктида не является суверенной территорией Великотерранской Империи. Это международная зона, открытая для научных исследований.

Говорили, понятно, на русском языке, благо профессор, как и большинство элит Южной Америки владели им совершенно свободно. Часто доходило до казусов, ведь элиты нередко предпочитали общаться и между собой по-русски и невозможно было сходу понять кто чьих будет. Особенно если речь шла об общении бразильцев, которые говорят в жизни на португальском, и остальных южно- и латиноамериканцев, которые говорят на испанском. Так что русский язык был общим для общения (простите за тавтологию). Как тут не вспомнить ситуации Отечественной войны 1812 года, когда русские крестьяне нападали на русских офицеров, ведь чёрт их разберёт, и те, и другие по обе линии фронта говорят на французском. Поди знай кто есть кто. Прошло два века, и русский язык в мире занял место французского.

Терранский офицер-гусар и чилийский профессор. И чилийская русская графиня.

Чинно и благородно.

А гусарский полк, это ведь не только про вертолёты. Гусары — это бесконечный планомерный хаос в тылах противника. Это и разведка, и спецназ, и вообще, почти Космодесант, только полярный. Не зря Ахтырский полк держат для «охраны» Антарктиды. Как и Мариупольский гусарский полк на «охране» Арктики.

Графиня просто улыбалась, слушая пикировку. Лопухин? А ведь он ей наверняка родственник. Впрочем, чему удивляться — тесен мир. «Михайловская волна дворянской эмиграции» не прерывала связей между родственниками. Просто кто-то (большинство) согласилось с требованиями нового тогда Императора Михаила Второго, что «Честь в Служении на благо Отчизны» и что служить должны все дворяне, включая женщин, а кто-то (меньшинство) решили, что с них хватит самодурства нового Царя-батюшки и эмигрировали за рубеж. Император отнёсся к этому спокойно и никого не преследовал, так что уехало немало. Те, кто поглупее, осели в странах Европы, в Англии и США, а кто поумнее, те понимали, что у Михаила Великого руки очень длинные и нужно УЕЗЖАТЬ. В Австралию и Южную Америку. Европа и США не выход и не панацея. Так предки её самой оказались в Бразилии, а она сама уже родилась в Чили.

Лопухин, ожидаемо, гнул свою линию.

— Сударь, у меня имеются инструкции. Если у вас нет разрешения хотя бы от Академии Наук Империи Терры Единства, то мы сейчас организуем эвакуационную команду, и вы все вместе будете благополучно препровождены на территорию Чили.

— Мы и наше правительство не признаём притязания Терры на наше право разворачивать научные станции в Антарктиде. Данная территория находится в составе чилийской области Магальянес-и-ла-Антарктика-Чилена Республики Чили, и мы в своём праве, вам это прекрасно известно, граф. Любые насильственные

действия Сил Великотерранской Империи в отношении нашей научной экспедиции будут восприняты моим правительством, как недружественный акт.

Пауза. Лопухин захлопнул забрало шлема. Стекло сверкнув, поляризировалось, не допуская возможности чтения по губам. Идёт закрытый обмен по каналам внутренней связи, что естественно. Ситуация явно выходила за пределы полномочий простого ротмистра Полярного патруля.

Наконец шлем «прояснился» и стекло было поднято.

— Профессор, я вынужден требовать разрешить мне осмотреть привезённое вами оборудование, для доклада по инстанции.

Бахметева улыбнулась. «Требовать разрешить». С одной стороны, Лопухин старался держать марку в части «требовать» от имени Великой Терры, но, с другой, он тут реально требовать ничего не мог, это не его компетенция. И те, кто его инструктировал тоже это понимали.

Герреро благосклонно кивнул.

— Просить можете, граф. Конечно, мы открыты к международному сотрудничеству, и я с удовольствием проведу для вас экскурсию по научной станции «Араукана».

Как раз в этот момент на установленном флагштоке поднялось государственное знамя Республики Чили.

Ротмистр хмуро посмотрел на флаг. Ладно, пусть высокое начальство разбирается.

— Профессор, граждане каких стран учувствуют в вашем… э-э… мероприятии?

— Охотно сообщаю, граф, что в составе научной экспедиции нашей Академии Наук участвуют граждане Чили, Бразилии, Аргентины, Боливии, Парагвая, Колумбии, Перу, Кубы и Мексики. Также в качестве консультанта присутствует профессор Эдинбургского университета Айлин Кэмпбелл из Шотландии, которая любезно согласилась нам помочь. Как вам наверняка известно, профессор Кэмпбелл — специалист по Арктике.

— Сколько людей с вами?

Герреро загадочно ответил.

— Пока восемьдесят три человека. В основном специалисты. Научная группа на подлёте. Но, там тоже есть техники.

— В общем так, профессор. Благоволите показать ваше хозяйство, мои камеры всё запишут и передадут куда надо. Там решат, что с вами всеми делать. В качестве офицера связи пока оставляю вам подпоручика князя Шервашидзе.

— Как вам будет угодно, сударь.

Чилийский профессор сделал приглашающий жест в сторону развёртываемой «научной» базы.

Пока, да, тут только научное оборудование. Но, это только первая, «установочная» волна. Будут следующие и эта станция только начало. Чили и ЮжАС твёрдо намерены взять своё в Антарктиде.

Начнёт ли Великотерранская Империя полномасштабную войну из-за Южного континента? Хотелось бы верить, что нет. Но, Марс своим красным глазом на небосводе намекал, что ситуации могут быть разными и большая война может стать неизбежной. ЮжАС не отдаст Антарктиду, а русская Великая Терра не даст развернуть тут базы.

Бахметева покачала головой. Русские. Всё они русские, но по разные стороны линии будущего фронта.

Графиня вздохнула, глядя вслед уходящему профессору и терранскому офицеру. Даст Бог и всё образуется, а известные всем элитам очень теплые отношения Императорской Наследной Принцессы Бразилии Изабель и Императора Великой Терры Михаила не дадут ситуации зайти слишком далеко.

Но, не зря же летят из Чили войска «охраны базы» и системы противоракетной и противовоздушной обороны. Пингвины ведь тоже птицы, мало ли чего от них ждать.