Крах СССР
Шрифт:
В армии была проведена чистка командного состава (по данным А.И. Деникина, за первые недели было уволено около половины действующих генералов). На главные посты были назначены близкие к думским оппозиционным кругам выдвиженцы — А.И. Деникин, Л.Г. Корнилов, A.B. Колчак. Следуя обязательствам перед Антантой и взяв курс на продолжение войны «до победного конца», Временное правительство столкнулось с созданными им самим трудностями — армия стала неуправляемой, началось массовое дезертирство. В июле на фронте были восстановлены упраздненные во время революции военно-полевые суды, но это не поправило дела. Учрежденное Политическое управление Военного министерства безуспешно пыталось наладить в войсках пропаганду в пользу продолжения войны. Солдаты стремились домой, где начался передел земли [5] .
5
М.М.
3 июля 1917 г. было нарушено неустойчивое равновесие сил между Временным правительством и Петроградским советом (так называемое «двоевластие»), была расстреляна демонстрация, шедшая под советскими лозунгами. Сформированное 24 июля 1917 г. правительство стало сдвигаться вправо, его председатель А.Ф. Керенский (перешедший в партию эсеров) занял и посты военного и морского министра; в третьем правительстве он был председателем и Верховным главнокомандующим. 25 августа 1917 г. произошел неудачный мятеж генерала Л.Г. Корнилова, который вместе с рядом других генералов пытался свергнуть Временное правительство.
Важнейшие изменения произошли в национально-государственном устройстве. Революция 1905–1907 гг. сплотила буржуазию и землевладельцев национальных регионов вокруг царской власти как самой надежной защиты. После краха монархии положение изменилось, стало преобладать стремление к огосударствлению наций. Начался распад империи, вызванный не отпадением частей, а разрушением центра.
Прежде всего сепаратизм поразил армию. Еще до февраля были созданы национальные части — латышские батальоны, Кавказская туземная дивизия, сербский корпус. После февраля был сформирован чехословацкий корпус, и вдруг «все языки» стали требовать формирования национальных войск. Командование и правительство не были готовы к этому. Например, разрешили создание «Украинского полка имени гетмана Мазепы». Началась «украинизация» армии (солдаты отказывались идти на фронт под предлогом: «Підем під украінским прапором»).
Летом 1917 г. разгорелась борьба за Черноморский флот, на кораблях поднимали украинские флаги, с них списывали матросов-неукраинцев.
Вопрос национально-государственного устройства до последнего момента игнорировался Временным правительством, о нем не упоминается ни в декларациях, ни даже в постановлении о провозглашении России демократической республикой (1 сентября 1917 г.). Вся практика Временного правительства способствовала децентрализации и сепаратизму не только национальных окраин, но и русских областей. Резко усилилось сибирское «областничество» — движение за автономию Сибири. Конференция в Томске (2–9 августа 1917 г.) приняла постановление «Об автономном устройстве Сибири» в рамках федерации с самоопределением областей и национальностей и даже утвердила бело-зеленый флаг Сибири. 8 октября 1917 г. открылся I Сибирский областной съезд. Он постановил, что Сибирь должна обладать всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, иметь Сибирскую областную думу и кабинет министров. Были планы преобразовать саму Сибирь в федерацию. После Октября Дума не признала советскую власть, и большинство ее депутатов было арестовано.
Наиболее неудачно сложились отношения Временного правительства с Украиной. Уже 4 марта 1917 г. в Киеве была образована Центральная рада, которая требовала территориально-национальной автономии Украины. 10 июня 1917 г. рада провозгласила автономию. Тактика Временного правительства все откладывать до Учредительного собрания привела к отделению Украины, хотя позиции сепаратистов там были исключительно слабы [6] .
Обратимся к тому, что происходило на другой ветви революционного процесса — в Советах. Становление системы Советов на первом этапе было процессом «молекулярным». Поначалу обретение Советами власти происходило вопреки намерениям их руководства (эсеров и меньшевиков). Никаких планов сделать советы альтернативной
6
Глава образованного радой правительства (Директории) В.К. Винниченко в воспоминаниях, изданных в Вене в 1920 г., признает «исключительно острую неприязнь народных масс к Центральной раде» во время ее изгнания в 1918 г. большевиками, а также говорит о враждебности, которую вызывала проводимая радой политика «украинизации». Он добавляет, упрекая украинцев: «Ужасно и странно во всем этом было то, что они тогда получили все украинское — украинский язык, музыку, школы, газеты и книги».
Та сила, которая стала складываться сначала в согласии, а потом и в противовес Временному правительству и которую летом возглавили большевики, была выражением массового стихийного движения. Сила эта по своему типу не была «партийной». На предприятиях Советом был весь трудовой коллектив, а выборы депутатов в Советы высших уровней (совдепы) должны были организовать кооперативы и заводские кассы взаимопомощи. В деревне Советом был сельский сход. Иными словами, способ организации этой власти был совсем иным, нежели в западном гражданском обществе.
По подсчетам историков, в 1917 г. количество членов всех политических партий по всей России составляло около 1,2 % населения страны. Партийно-представительная демократия, свойственная классовому гражданскому обществу, не была принята населением. Либерально-буржуазное правительство, которое пыталось опереться на такую политическую структуру, «повисло в воздухе».
Напротив, Советы (рабочих, солдатских и крестьянских) депутатов формировались как органы не классово-партийные, а корпоративно-сословные, в которых многопартийность постепенно вообще исчезла. Эсеры и меньшевики, став во главе Петроградского совета, не предполагали, что под ними поднимается неведомая теориям государственность крестьянской России.
Советы вырастали из крестьянских представлений о правильной власти. Исследователь русского крестьянства A.B. Чаянов писал: «Развитие государственных форм идет не логическим, а историческим путем. Наш режим есть режим советский, режим крестьянских советов; В крестьянской среде режим этот в своей основе уже существовал задолго до октября 1917 года в системе управления кооперативными организациями».
За параллельными решениями и делами Временного правительства и Петроградского совета наблюдали в России все, до кого доходила информация, и Совет все время «набирал. очки». Важнейшим пробным камнем стал вопрос о земле. Уже 9 апреля 1917 г. Петроградский совет признал «запашку всех пустующих земель делом государственной важности» и потребовал создания на местах земельных комитетов.
И не только в главных вопросах— мира и земли— брал верх Совет, но и по множеству житейских дел, которые сильно влияли на обыденное сознание. Легитимизация власти в обыденном сознании происходит именно через накопление малых, «молекулярных» оценок.
Совет, имея авторитет в среде рабочих и солдат, оказался гораздо более дееспособным, чутким и гибким в разрешении критических проблем для жизни граждан. Так, в первые же дни революции была ликвидирована полиция, из тюрьмы выпущены уголовники, и город жил под страхом массовых грабежей, Временное правительство создало милицию из студентов-добровольцев, а Совет— милицию из рабочих, фабрики и заводы обязаны были отрядить каждого десятого рабочего. Было очевидно, что основную работу по наведению порядка выполнила рабочая милиция. Сравнение было в пользу Совета.
Именно в Советы приходилось обращаться за разрешением социальных конфликтов (например, — при конфликте инженеров с рабочими в Петрограде и врачей с младшим персоналом в Москве). Таких вопросов, в решении которых Советы оказывались более практичными и близкими к жизни органами власти, было множество.
Огромное влияние на исход этого сравнения оказала армия, Выехав 5 апреля 1917 г. на фронт, военный министр А.И. Гучков был поражен тем, что генералы подумывали о том, чтобы вступить в партию эсеров, тогда самую популярную. Он писал: «Такая готовность капитулировать перед Советом даже со стороны высших военных, делавших карьеру при царе, парализовала всякую возможность борьбы за укрепление власти Временного правительства».