Крах Титанов

Фаррелл Грег

– Да ты с ума сошел! – сказал Вецель. – Я буду считать тебя героем, если ты получишь 17 долларов за акцию – цену, на которой закрылись торги.

– Пол, Джон думает, что акции стоят по 40 долларов за штуку.

– Грег, если ты сможешь получить рыночную стоимость, то я тебя посажу к себе на шею и прокачу по этажу. Будь реалистом! Тебе придется принять любое их предложение.

Почти сразу после 7 утра на обратном пути в город Джон Тейн позвонил Розмари Беркери, главному юрисконсульту Merrill Lynch, чтобы обсудить положение, в котором окажется компания в случае банкротства Lehman Brothers. Если Lehman Brothers разорится, то на компанию обрушатся юридические проблемы, связанные с торговыми позициями, открытыми

по сделкам со всеми банками на Уолл-стрит, и Тейн хотел, чтобы Беркери и ее команда приготовились к возможному наплыву работы.

Тейн и Беркери договорились также, что Merrill Lynch следует провести телефонную конференцию для совета директоров в полдень, чтобы информировать их о текущем положении дел.

Незадолго до 8 часов утра Флеминг просил узнать, не готов ли Керл начать переговоры.

– Еще не совсем, – был ответ Керла.

Команда Криса Флауэрса, начавшая проверку бухгалтерского баланса Merrill вчера около 5 часов вечера, должна была вот-вот закончить эту работу, а Керл продолжал докладывать Кену Льюису о том, что его люди узнали о Merrill Lynch за предыдущие 12 часов.

В течение десятилетий, ведущих ее от частного партнерства к открытой акционерной компании, Goldman Sachs всегда считалась уникальной организацией на Уолл-стрит. Как какой-нибудь престижный колледж из Лиги плюща [14] , она могла привлекать самых лучших и одаренных людей, в том числе благодаря своей репутации места, куда стремятся самые лучшие и одаренные. И ее исключительность лишь усиливала ореол таинственной силы.

Став в 1999 году публичной компанией, ей пришлось ежеквартально публиковать отчеты о прибылях. Но вместо того чтобы разрушить миф о прибылях Goldman Sachs, эти отчеты ежегодно показывали их ошеломляющие масштабы, что лишь добавляло ей мистики.

14

Ivy League – ассоциация восьми частных университетов из северо-восточных штатов США. Название связано с плющом, обвивающим старые университетские здания. Университеты лиги обеспечивают высокий уровень образования и принадлежность к социальной элите.

« Goldman Sachs всегда считалась уникальной организацией на Уолл-стрит. Как какой-нибудь престижный колледж, она могла привлекать самых лучших и одаренных людей, в том числе благодаря своей репутации места, куда стремятся самые лучшие и одаренные. И ее исключительность лишь усиливала ореол таинственной силы »

К 2007 году, когда другие инвестиционные банки зашатались под грузом миллиардов долларов, вложенных в активы, связанные с субстандартными ипотечными кредитами, Goldman Sachs поражала рынок своими баснословными прибылями. Отчасти они стали результатом того, что в компании поняли, куда движется рынок жилья, и провели ряд сделок, в которых делали ставку на спад на рынке ипотечного кредитования.

Здание штаб-квартиры Goldman Sachs, располагавшееся на той же улице, что и Нью-Йоркская фондовая биржа, было простым, непритязательным и даже унылым, что вполне соответствовало стремлению компании сосредоточиться только на деле. Именно здесь, у входа на Броуд-стрит, 85, в воскресенье в 8 часов утра Пит Келли поджидал Питера Крауса.

По приезде Крауса оба поднялись на лифте на 30-й этаж, этаж руководства компании, где был кабинет Хэнка Полсона вплоть до 2006 года, когда он покинул Goldman Sachs, чтобы занять пост секретаря казначейства, и где теперь находился кабинет его преемника – Ллойда Бланкфейна.

Сотрудники Merrill Lynch вошли в конференц-зал, где к ним присоединились несколько топ-менеджеров Goldman Sachs, включая финансового директора Дэвида Виниара, Дэвида Соломона и Стивена Шерра.

Здесь, на Броуд-стрит, 85, складывалось ощущение, что между Краусом и его

бывшими коллегами существует некое единство, и это ощущение наполняло конференц-зал

Встреча эта разительно отличалась от той неуклюжей дискуссии, которая происходила прошлым вечером в апартаментах Валида Чаммаха между представителями Merrill Lynch – Тейном, Краусом и Монтагом – и Джоном Маком, генеральным директором Morgan Stanley. Отсутствие симпатии заставило участников субботней встречи почувствовать себя не в своей тарелке.

Здесь, на Броуд-стрит, 85, энергетика была иной. Складывалось ощущение, что между Краусом и его бывшими коллегами существует некое единство, и это ощущение наполняло конференц-зал. Келли чувствовал здесь себя лишним, пока Краус, Виниар, Соломон и Шерр спрашивали друг друга о семьях, интересовались, как поживают супруги, рассказывали, куда ездили в отпуск в прошлом месяце.

Когда обмен любезностями закончился, Краус перешел к основным положениям сделки. Как Краус и сказал вчера Кону, Merrill Lynch заинтересована в продаже 10 % своих акций по справедливой цене, если Goldman Sachs пожелает открыть для компании кредитную линию на 20 миллиардов долларов. Руководителям Goldman Sachs надо было понять, сколько стоит Merrill Lynch, чтобы они могли подсчитать стоимость 10 % акций.

Вскоре стало ясно, что если банкиры из Goldman Sachs захотят оценить стоимость компании, то им придется подробно изучить активы банка, включая его уязвимые торговые позиции.

Как и многие конкуренты Goldman Sachs на Уолл-стрит, Келли ощущал к этому банку инстинктивное недоверие. Он был убежден, что банк получал огромные прибыли за счет незаконной практики заключения брокерами банка сделок за свой счет до исполнения приказов клиентов (front running). Это убеждение, связанное с темной стороной таинственности, окружавшей Goldman Sachs, выросло на почве необъяснимого постоянства, с которым банк заключал более выгодные сделки по сравнению со своими конкурентами. Келли, полагавший, что Goldman Sachs в конечном итоге придется столкнуться с неизбежными проблемами с бухгалтерским балансом, не верил, что легендарный банк действительно хочет вложить деньги в Merrill Lynch. Он подозревал, что сотрудники Goldman Sachs, скорее всего, просто хотят взглянуть на торговые позиции Merrill Lynch, чтобы использовать эту информацию себе на пользу. Когда разговор между Краусом и руководителями конкурентов подошел к моменту, когда они могли попросить взглянуть на наиболее ценные активы, указанные в буклетах, которые Краус и Келли принесли с собой, Келли стал чувствовать нарастающее беспокойство.

Но прежде чем этот момент настал, Краус мягко увел разговор в сторону, сказав, что ему надо связаться с Джоном, чтобы определиться с тем, как действовать дальше. Как и Краус, Тейн долго работал с людьми, сидевшими в этой комнате, поэтому достаточно было только упомянуть его имя.

Около 8:45 в зал зашел Джон Уинкельрид, один из сопредседателей Goldman Sachs. Краус пожурил его, говоря, что ему придется наверстывать все, что он пропустил, в другой раз, поскольку им всем надо быть на встрече в Федеральном резервном банке в 9 утра.

Краус подвел итог встречи, сказав, что логично будет организовать надлежащую проверку финансового состояния Merrill Lynch. Таким образом, банкиры из Goldman Sachs смогут получить точное представление о стоимости активов компании. На этом встреча закончилась, Краус и Келли покинули здание и, сев в ожидавшую их машину, поехали в банк ФРС, где должны были снова встретиться с Тейном.

Пока Краус с Келли были на Броуд-стрит, 85, Тейн вернулся в корпоративные апартаменты Bank of America в Time Warner Center. Напряжение этих выходных стало отражаться на его состоянии – человека всегда настолько выдержанного, что, казалось, у него вместо крови по жилам текла ледяная вода. Он едва ли съел что-то за ужином прошлым вечером после встречи с Маком в апартаментах Чаммаха, а сегодня он еще не завтракал. Кен Льюис просто приветствовал его и предложил чашку кофе.